Тайная война и Вильям Шекспир

Мы уже говорили о том, что не было видимых оснований для подлинного автора десятилетиями соблюдать тайну, тем более избрать в качестве прикрытия актера той труппы, которая ставила пьесы. Он ведь должен был в этом качестве попадать в нелепые положения, когда ему приходилось бы давать объяснения темных мест в написанных не им пьесах, производить на ходу нужные изменения, знать наизусть сотни и тысячи чужих строк. Стремление антистратфордианцев всячески принизить Шекспира-актера, изобразить его неграмотным пьяницей и вымогателем денег у подлинного автора делает вдобавок еще более нелепым предположение, что он десятилетиями мог играть роль "прикрытия". И вообще, зачем действительному автору нужно было подобное прикрытие, когда значительно проще было взять псевдоним? Некоторые современники Шекспира так и поступали, причем их настоящие имена остались и поныне остаются неразгаданными. У нас есть несколько свидетельств, в том числе самого Бена Джонсона, что современники считали автором шекспировских пьес актера Шекспира из Стратфорда.

Ретленд был моложе Шекспира, поэтому приходится предположить, что он создал ряд замечательных шекспировских пьес уже в 15-16 лет. Другие претенденты умерли значительно раньше актера Шекспира, например граф Оксфорд - в 1604 г. Антистратфордианцы поэтому стараются доказать, что шекспировские пьесы, явно написанные после 1604 г. (и содержащие намеки _на события этих лет), все же были созданы раньше, а потом изменялись. Непонятно, зачем было сохранять тайну после смерти и действительного автора, и Шекспира из Стратфорда даже при издании собрания сочинений в 1623 г.

Все антистратфордианцы пытаются найти в сонетах и пьесах Шекспира намеки на действительные и предполагаемые детали биографии защищаемого ими претендента. Но, применяя этот шаткий метод, можно, как показали стратфордианцы, с еще большим основанием "привязать" другие места в тех же сонетах и пьесах к известным или возможным случаям из жизни Шекспира-актера. Антистратфордианские теории, авторы которых защищают каждый своего кандидата, отчаянно противоречат одна другой, любая из них опровергает все остальные, показывая, насколько произвольны их выводы, делаемые на основании одних и тех же данных. Недаром различные школы антистратфордианцев не жалеют крепких эпитетов по адресу конкурентов ("лунатики", приверженцы "до дикости невозможных взглядов" и т. п.).

Еще более важно, что сторонники определенного кандидата противоречат и даже должны постоянно противоречить самим себе. С одной стороны, они обязаны считать, что их претендент ради каких-то чрезвычайно важных для него причин должен был тщательно соблюдать тайну своего авторства и поэтому свидетельства современников, что сонеты и пьесы написаны Шекспиром-актером, вызваны незнанием этого секрета. С другой стороны, чтобы найти хоть тень доказательства, антистратфордианцы вынуждены предполагать, что эта тайна была известна многим лицам, которые даже делали намеки на нее не только в переписке, но и в своих печатных произведениях, что сам автор не раз сообщает свое имя во многих пьесах. Неясно, зачем было сохранять секрет, в который должны были быть посвящены сотни людей через много лет и даже десятилетий после смерти Оксфорда, других претендентов и самого Шекспира. Да и как было возможно сохранить в таких условиях тайну, чтобы ее не выдал ни одним словом ни один посвященный?

Антистратфордианцы пытаются использовать даже тот факт, что в завещании Шекспира пункт о деньгах для актеров Хеминджа, Конделла и Бербеджа, чтобы они купили себе кольца на память об их друге, вписан между строками. Это ли не свидетельство "заговора", особенно если учесть, что Хеминдж и Конделл были составителями первого собрания сочинений Шекспира, вышедшего в свет в 1623 г.? (Иногда утверждают, что Джонсон был специально послан в Стратфорд, чтобы исказить завещание.) Хеминджа и Конделла обвиняют в обмане: они говорили, что печатают пьесы с рукописей, а ошибки при издании свидетельствуют, что это неправда. Однако очень вероятно, что пьесы печатались с дефектных рукописей, побывавших в руках многих актеров и истрепавшихся за долгие годы. А небрежности при издании и ошибки вовсе не свидетельствуют о заговоре. Антистратфордианцы считали, что первое издание принесло около 6 тыс. ф. ст. убытка, который мог быть покрыт только графом Пемброком и графом Монтгомери, участниками "заговора". Однако при этих расчетах исходили из того, что было напечатано всего 250 экземпляров.