Тайная война Разведупра

В подтверждение слов Звонаревой — документ, аттестация на Стефана Мрочковского, датированная 1934–1935 годами. Ее собственноручно написал начальник Разведупра Красной армии Ян Берзин. Он лично руководил работой Мрочковского за рубежом.

«Мрочковский Стефан Иосифович, — пишет Берзин, — весьма способный, преданный делу работник-коммунист. Обладал солидной общей подготовкой (юрист-экономист) и большим опытом практической работы, он свои знания и опыт умеег прекрасно применять на деле. В течение ряда лет руководил крупным участком разведки, показал незаурядные способности организатора и администратора и добился крупных успехов.

Характер твердый, решительный, волевые качества хорошо развиты, хорошо разбирается в людях, умеет ими управлять и подчинять их своей воле. У подчиненных пользуется большим авторитетом и уважением. Быстро ориентируется в сложной обстановке и находит правильное решение. В трудных условиях проявляет большую выдержку, в то же время весьма осторожен, гибок и изворотлив.

Политическое развитие и подготовка прекрасные (старый партиец-подпольщик). От генеральной линии партии не отходил.

В личной жизни очень скромен, в общественной — хороший товарищ.

Общий вывод:

Занимаемой должности вполне соответствует. По своей подготовке, знаниям и способностям может руководить и более крупным участком работы. Может также быть использован на крупной работе по военно-хозяйственной линии».

Вот такая достаточно красноречивая аттестация. За этими, пусть и самыми высокими, характеристиками не увидать, не почувствовать всех сложностей и проблем нелегальной работы той поры. Зарабатывая миллионы долларов, как писал Берзин, «в личной жизни очень скромен». Однако далеко не все, с кем приходилось работать Мрочковскому, были честными, скромными, порядочными. Некоторые просто не выдерживали испытания долларом.

В документах, с которыми работал генерал Соколов, сохранилось письмо некоей Цецилии Сойбельман. Она писала о своем муже комдиве Самуиле Нисоновиче Сойбельмане. Возможно, Соколов и не обратил бы внимания на это письмо, но Сойбельман работал в подчинении у Мрочковского.

Весьма примечательный случай приводит вдова комдива. Начинает она словами: «Расскажу еще почти анекдот. Возвращаясь из Монголии, Сойбельман в поезде вышел из купе покурить. С ним заговорила молодая особа. Узнав, что он немец, она стала спрашивать его перевод некоторых слов.

Сойбельман отвечал на известные ему слова. Но вот она спросила: “А как по-немецки спички?” Он, не задумываясь, ответил: “Спичкас”.

Она продолжала спрашивать. Снова несколько знакомых слов, а потом вопрос: “Как коньки?” “Коникес”, — ответил он в том же духе. Она была удовлетворена.

По приезде в Москву Сойбельман рассказал этот эпизод в управлении, что вызвало дружный хохот».

Вот такой интеллектуал-разведчик. Тут уж не хохотать впору, а плакать. Однако пассажи Сойбельмана с молодой особой в поезде и вправду оказались лишь забавным эпизодом, в сравнении с тем, что сей «немец», не знающий простейших слов из «родного языка», совершил позже. Неспроста Цецилия Сойбельман в первой же строке своего письма сообщает: «В 1929 году мы выехали в Берлин с тяжелым чувством: стычка с Мрочковским не предвещала ничего хорошего».

Теперь мы уже вряд ли узнаем, что это была за стычка и почему Мрочковский оказался недоволен своим подчиненным. Однако, судя по всему, Стефан Иосифович действительно хорошо разбирался в людях и был весьма прозорлив.

В справке на Сойбельмана, подготовленной одним из сотрудников ГРУ на основе архивных документов, говорилось:

«Сойбельман С.Н., 1895 г. рождения, уроженец г. Бельцы Молдавской ССР. В Красной армии с августа 1918 года на должностях: комиссар снабжения 2-й армии Восточного фронта, начальник снабжения частей 1-й Конной армии.

В системе Главного разведуправления с 1925 года. В период с 1925 по 1928 год находился в зарубежной командировке.

В конце 1929 года Сойбельман был направлен в командировку в Европу. При этом ему было выделено 52 тысячи американских долларов. Однако, вместо того чтобы приступить к решению поставленных задач, Сойбельман порвал связь с нашим представителем за рубежом и скрылся.

Впоследствии выяснилось, что Сойбельман вместе с женой выехал в одну из стран Латинской Америки».

Через четыре года, в 1934-м, Сойбельман вернется в Москву, но уже без денег. Он будет арестован ОГПУ. Вскоре с Лубянки в Разведуправление придет протокол допроса Сойбельмана, из которого станет ясно: он признал самовольный разрыв с руководителями, которым был подчинен за границей, и отъезд в одну из стран Латинской Америки, прекращение выполнения заданий Центра, присвоение 52 тысяч американских долларов. Далее говорилось: Сойбельман рассматривает свой поступок как измену и предательство.

Самуил Сойбельман был осужден и приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Уже в лагере в 1938 году его вновь осудили и расстреляли.