Тайная война Разведупра

Страшная картина предстала перед глазами спецназовца генерала Герасимова. Грозный горел. Языки пламени и черного дыма лизали стены домов, пустые глазницы окон зловещим взглядом провожали колонну. По улицам трупы наших солдат, стаи собак.

Посреди дороги — подбитый ГАЗ-66. Из окон, дверей, как жуткие гирлянды, висят тела обгоревших бойцов.

Начальник разведки заплутал, вывел колонну не туда, и сразу же удар из гранатомета по первому бронетранспортеру. Попадание в башню. Один сотрудник ранен в челюсть, другой — в бедро. А из подвала — пулеметные очереди.

Вот такая встреча. В тот момент вспомнились слова Грачева: «Танки введем, чеченцы не пикнут…»

Герасимов приказал отходить. Вышли к реке, к мосту. Навстречу вылетел БМП. На наклонном листе, впереди — привязанные, раненные офицеры — у одного из ноги кровь, у другого — из плеча.

Выскакивает механик-водитель, глаза сумасшедшие:

— Ребята, где госпиталь?

— Дау меня своих двое раненых. Где госпиталь не знаю.

Сориентировавшись в обстановке, Дмитрий Михайлович пытается связаться по радио с генералом Рохлиным и отходит на окраину Грозного.

Наконец связь есть. Штаб Рохлина на бывшем консервном заводе. Как пройти? Никто не знает. Карта устаревшая.

Наконец дошли, забазировались. Герасимов решил доложить обстановку Степашину. Вышел на радиста управления специальных операций, попросил «Первого». А тот ему:

— Дмитрий Михайлович, тут уже Степашину доложили, что Герасимов сбежал из Грозного…

Услышал это сообщение, и ком к горлу. «Вот суки канцелярские. Уже в дерьмо втоптали».

— Ладно, — сказал радисту, — давай «Первого».

Доложил обстановку, а Степашина попросил: «Того, кто сказал, что я сбежал из Грозного, пришлите ко мне. Пусть он здесь в тылу погреется. Я на консервном заводе».

В первые дни чем только не занимались, спасали наших, русских жильцов Грозного. Запомнилось, как выносили Героя Советского Союза, ветерана, раненного. Он все плакал, цеплялся руками: «Сыночки, дайте я вам ноги поцелую».

Поймали «духовского» лазутчика, он в форме офицера Российской армии чеченские минометы наводил на наши позиции.

На третий день генерал Герасимов получил контузию. Самое обидное — от своего снаряда. Чудом остался жив.

Когда в город входил наш полк, решила они огневую завесу поставить. Когда начали стрелять, Дмитрий Михайлович вышел из здания, чтобы приказать радисту спрятаться. Тот сидел на БТР со своей станцией.

В это время снаряд попадает в крышу, рушится стена, и когда генерал Герасимов пришел в себя, почувствовал, что его уже куда-то несут.

Он скомандовал «стой», его поставили на ноги. И он пошел к Рохлину, чтобы остановить стрельбу по своим.

Но вскоре контузия дала себя знать. Утром заходил в медицинскую палатку, ему делали укол, и только потом Дмитрий Михайлович был способен что-то делать. Лекарства хватало часа на три-четыре. Потом опять боль, тошнота и снова укол.

5 января в Грозный приехал Степашин.

— Сергей Вадимович, — сказал тогда ему Герасимов, — уезжайте. «Духи» ведут наблюдение, сейчас точно обстреляют…

— Да ладно, — отмахнулся Степашин.

И только удалось его увести в подвал, как на то место, где они стояли, «духи» запустили четыре мины. Герасимов тогда подарил руководителю ФСБ осколок от одной из мин.

Степашин запомнил тот случай. Потом, позже, когда он будет вручать Герасимову орден, скажет:

— Спасибо тебе, Дмитрий Михайлович, — если бы не ты, вручал бы кто-нибудь другой.

Кстати, тогда, в Грозном, Степашин, видя состояние Герасимова, предложил уехать вместе с ним.

— Да, нет, — не согласился Герасимов, — я ребят не брошу. С ними приехал, с ними — уеду.

А с Рохлиным они сработались. Как-то вызывает его комкор, показывает место на карте и говорит:

— Дмитрий Михайлович, вот этот дом мне как кость в горле. Засели там бандюги и бьют. Потери каждый день. Надо его взять. Я тебе дам две бээмпэшки, «Шилку». Договорились?

— Договорились.

Собрались с ребятами, провели разведку, обмозговали. Отказались от боевых машин, от «Шилки». Что толку: шуму много, пользы мало. Заберутся «духи» в подвал, пересидят наш обстрел, и опять будут поливать огнем. Решили поступить тихо, по-спецназовски.

До рассвета, в четыре утра, пробрались в дом и прикончили «духов», сдали под охрану милиционерам, но к полудню чеченцы вновь захватили дом. Но в этом уже не было их вины.

17 января первой группе спецназовцев под командованием Герасимова пришла замена. Их в Моздок, потом в Москву. Здесь Дмитрий Михайлович сразу угодил в госпиталь. Контузия все больше давала о себе знать.

Это была уже вторая война Дмитрия Михайловича Герасимова.

А ровно через год он вновь окажется там, где воюют: террорист Салман Радуев нападет на Кизляр.

Опять командировка на войну

Правда о событиях в Кизляре и в селе Первомайское не сказана до сих пор. Страшна эта правда. Да и кто ее хочет знать сегодня после потерь в «Норд-Осте», в Беслане. А знать и помнить надо, ибо все эти леденящие кровь теракты обкатывались бандитами там, в Буденновске, в Кизляре, в Первомайском.