Тайная война Разведупра

Но, увы, с удивлением обнаружил, что практически не было у нас таких операций. Только в Маньчжурской операции, на Дальнем Востоке, нашел нечто подобное. Там танковая дивизия оторвалась от главных сил на 40 километров.

Попросил разрешения покопаться в архивах немецких соединений, но получил отказ. Так, неделя за неделей, месяц за месяцем, по крупицам собирал материалы, анализировал их и писал, писал…

Помнится, с каким трудом он нашел карту начальника разведки той самой танковой дивизии из Маньчжурии, с трепетом развернул, а там… один значок, подписанный как разведотряд № 1, и от него три черточки. И это все.

Что поделаешь, бывали и такие разочарования. Видимо, нерадивый попался начальник разведки. Знал бы он, что через тридцать лет его опыт так тщательно будут изучать, надо думать, постарался бы. Но, увы, не знал, не мог себе представить, что найдется неугомонный Герасимов, который станет так тщательно изучать его оперативное творчество.

И все-таки с трудом, но дело двигалось. К положенному сроку диплом был готов. Перед защитой начальник факультета разведки генерал-майор Липунов вызвал Герасимова к себе в кабинет. Там же находился и замначфака полковник Бреславский.

— Дмитрий Михайлович, — спросил Бреславский, — ты к защите диплома готов?

Не услышав в вопросе подвоха, Герасимов четко отрапортовал: готов!

— Ну, смотри, председатель государственной комиссии генерал-полковник Мельников заинтересовался твоей дипломной работой…

— И что?..

— Да ничего, — усмехнулся Бреславский, — три дня ее изучает…

«Три дня, — екнуло сердце у Герасимова, — он что, ее под лупой изучает?»

Бреславский, словно угадав мысли Дмитрия Михайловича, добавил:

— Вот и я себе пытаюсь представить, чего он там за три дня накопает?

Где-то в глубине души Дмитрий надеялся, что за три дня надоест генерал-полковнику Мельникову его диплом, и он займется кем-нибудь другим. В конце концов не один же он из академии выпускается. Должно же и еще кому-то повезти.

Герасимов ошибался. Повезло именно ему. На защиту его диплома пришло пять генералов во главе с председателем комиссии.

Поначалу мандраж бил крепко. Потом удалось собраться, успокоиться. В конце концов, он знал диплом почти наизусть: каждую цифру, каждый факт сто раз просчитал, продумал. И сделал это сам, не содрал, не списал, не слямзил у кого-то.

В общем, взял себя в руки и доложил, спокойно, обстоятельно, аргументированно.

Когда закончил, генерал-полковник Мельников поднялся, подошел к карте.

— Все верно. А это что у вас?.. А это?..

Дмитрий ответил.

— Один из вопросов у вас постановка задачи.

Генерал-полковник обвел значок на карте и вопросительно посмотрел на дипломника:

— Это группа специального назначения.

— Хорошо, поставьте задачу группе…

Вот так сразу с фронтовых, армейских высот, и задачу крохотной группе. Но ничего. Вспомнил состав группы, задачи, связь…

Отрапортовал. Потом были еще вопросы от членов комиссии. Когда все закончилось, встал председатель госкомиссии.

— Товарищи генералы и офицеры. Я внимательно ознакомился с дипломной работой выпускника академии Герасимова. С чем-то в ней можно согласиться, с чем-то поспорить, но ясно одно — проделана большая и интересная работа, и она заслуживает внимания и высокой оценки.

Мы будем использовать ее в своей деятельности. Это я говорю вам не только как председатель государственной комиссии, но и как командующий округом.

Поздравляю вас, товарищ Герасимов.

Он повернулся и вышел из аудитории.

Это был большой успех. Дмитрий вспомнил сложности, волнения, споры вокруг его темы, недели, проведенные в архивах, и понял: труд не пропал даром. Он сделал нечто полезное и важное.

В своей службе и в дальнейшем Дмитрий Михайлович будет стремиться к новому, творчески осмысливая обретенные знания и опыт. Особенно это проявится на войне в Афганистане.

С тех пор. как попал он «за речку», прошло почти двадцать лет. Но и сегодня хранит генерал Герасимов большой альбом со схемами, вычерченными собственной рукой, описанием действий разведгрупп его бригады.

Я листал альбом, вчитывался в строки боевых отчетов и представлял, какая проделана большая и кропотливая работа. Нужна ли она на войне? Спросил у Дми трия Михайловича.

— Знаете, с чего началась эта работа? — ответил он вопросом на вопрос. — С пересечения советско-афганской границы. С первых шагов на войне, когда мы поняли, что ничего не знаем про войну. Хотя наши войска воевали уже пять лет.

За год до ввода бригады в Афганистан я впервые встретился с людьми, которые воевали там. Заместителем ко мне в Капчагай пришел подполковник Борис Кирембаев. Он около двух лет «за речкой» командовал батальоном специального назначения.

Как-то Борис пригласил к нам известного Радчикова, попросили его выступить. Все с удивлением смотрели на этих людей, расспрашивали, чем они там, в Афганистане, занимались. Это теперь мы многое знаем о той войне. А тогда… Какой опыт, какие разработки? Ничего этого не было.