Тайная война Разведупра

Так комбриг Герасимов построил бокс. Прошелся по нему, оглядел еще раз и чуть не заплакал: эх, если бы такой бокс под его радиостанции.

Приехал командующий округом генерал-полковник Язов, выдал по первое число командиру 80-й дивизии и радиотехнической бригады, которые еще не успели достроить свои боксы, поблагодарил и поставил в пример Герасимова.

Вскоре вышел приказ командующего — комбригу Герасимову за успешную стройку объявить благодарность и наградить ценным подарком — наручными командирскими часами.

Правда, на этом освоение строительных профессий спецназовцами не закончилось. Командующий округом приказал оборудовать полосу препятствий в учебном центре того же Алма-атинского училища. В сравнении с боксами строительство полосы было, считай, легкой прогулкой.

Однако не бывает худо без добра. Набравшись строительного опыта, комбриг Герасимов построил и собственный бокс, для тех самых суперсекретных радиостанций.

Бокс стал его гордостью. Они продумали и внедрили в жизнь весьма эффективное рационализаторское предложение. Огромные, тяжелые радиостанции теперь мог загрузить в машину один человек, все было механизировано.

Так, в заботах и хлопотах, прошел 1983 год, наступил 1984-й. Встречая его, ни комбриг, ни его подчиненные еще не знали, что вскоре придет их черед идти на войну.

Горький хлеб спецназа

В ночь на 15 марта 1985 года колонна 22-й бригады специального назначения перешла советско-афганскую границу в районе Кушки и двинулась маршем на Шиндант. Нельзя сказать, что комбриг полковник Герасимов до ввода в Афганистан не слышал, как свистят пули. Разумеется, речь не о пулях, которые выпускаются из стволов на стрельбище, а тех, что свистят у виска. И пусть основные годы его службы пришлись на мирное время, судьба тем не менее не раз проверяла его на боевую прочность.

Дмитрий Герасимов нередко попадал в серьезные переделки. Конечно, не по собственному желанию, но по воле приказа.

Еще солдатом, в учебном подразделении подняли их по тревоге и бросили из Самарканда в Ташкент. Столица Узбекистана лежала в руинах после мощнейшего землетрясения. Город еще потряхивало, по небу сверкали зарницы, на земле развалины, дым, пепел и вечные участники бедствий — мародеры. Вот тогда на их пути и встали солдаты из 127-го учебного танкового полка. И уже в те тревожные дни он мог получить пулю из-за угла. Стреляли в него и в его товарищей. К счастью, не очень метко. Но свист пуль он услышал впервые именно там, на ташкентских развалинах.

Откуда было знать молодому солдату, что теперь звуки пролетающих пуль, разрывы гранат станут постоянными спугниками его жизни, службы.

Ведь до Афганистана еще больше двух десятков лет, и никто на свете и не знает о будущей войне. Только вот у Герасимова свой Афганистан.

Осенью 1967 года, уже будучи лейтенантом, он попадает в Чимкент. Когда ночью прозвучал сигнал тревоги, им вручили оружие и посадили в машину, Дмитрий подумал, что вновь трясет Ташкент.

И действительно, военная колонна опять двинулась в сторону столицы республики, но, не доезжая нескольких километров, свернула на Чимкент. Вскоре им сообщили: в городе — беспорядки, поджоги, грабеж, разбой.

Захвачен милицейский арсенал, выпущены на свободу заключенные. Органы внутренних дел уже не в силах справиться с беснующей толпой. Ситуация вышла из-под контроля.

Устанавливать контроль над ней пришлось армии, в том числе и лейтенанту Герасимову.

Позже, когда Дмитрий служил в спецназе, была в его жизни Астрахань, с эпидемией вспыхнувшей чумы. Им приказали перекрыть участок территории, по которому из карантинной зоны пытались вырваться беглецы. Спецназовцы дежурили по ночам в степи, несли патрульную службу, проверяли автомашины, выезжающие из зоны, вагоны поездов. Нередко под щебнем в товарных вагонах находили ящики, в которых прятались люди.

Случались эпизоды и похуже, когда организованные группы с оружием шли на прорыв противочумных кордонов. Так что жизнь не давала ему возможности забыть, как свистят пули.

Однако 1985 год стал особым годом. Если в прошлой его службе были лишь боевые эпизоды, то теперь, мартовской ночью, перейдя границу, он оказался «за речкой», как говорили тогда. Иными словами, оказался на войне.

Но даже самый подготовленный офицер, тем более солдат, становится настоящим бойцом только на войне. И осознание того, что ты уже на войне, приходит не сразу.

Так и случилось с комбригом Герасимовым. В ходе марша на Шиндант ему сообщили: от колонны отстали 4 автомашины. Их прикрывал бронетранспортер. Комбриг остановил колонну, вскочил в командирский уазик и двинул назад, в поисках отставших.

Километров через семь на обочине дороги натолкнулся на вооруженную группу афганцев. И только теперь полковник понял — он на войне. На этот раз судьба улыбнулась ему. «Духи» огонь не открыли, Герасимов дал по газам, держа в одной руке наготове автомат, другой — управляя машиной.

Так они благополучно разъехались. Знали бы духи, что человек в уазике и есть тот самый комбриг Герасимов, который в будущем крепко попортит им кровь!