Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР

Был ли среди зашитых в деревянные футляры, забитых в рамки нормативов или, наоборот, развращенных всевластием и безразличием, одурманенных рефракцией кабинетных баталий велеречивых болтунов, этих русских марий-антуанетт, запутавшихся в собственных напрочь оторванных от реальности теориях и фантазиях, скованных шорами многомерных интересов различных центров силы, ленивых и часто просто глупых, прилизанных и научившихся сносно носить костюмы модных брендов, но знающих по ушибам хребта и карьерным турбулентностям опасности излишней активности, приученных к «правилам игры», заключающимся чаще всего в недопустимости возразить на начальственный пинок вне зависимости от его справедливости, интуитивно отрабатывающих талейрановский афоризм про то, что для успешной карьеры нужно «одеваться во все серое, держаться в тени и не проявлять инициативы», блестяще освоивших навык любое свое позорное поражение в отстаивании интересов страны трактовать как неочевидный и поэтому более долгосрочный успех, часто видевших главное свое предназначение на службе в искусном осваивании благородной рабочей специальности «распильщика» и «откатчика», в совершенстве познавших шизофреническое искусство говорить одно, делать другое, а думать третье чиновников, лучший кандидат на такую неблагодарную работу, требующую «бежать сухим меж капель дождя», быть громоотводом для проклятий всех заинтересованных, умения общаться не только в режиме кабинетных совещаний, но и в поле с людьми, некоторые из которых утерли бы нос контингенту любой криминальной телепередачи, генерировать, принимать и продвигать решения, которые вызывают неприязнь у всех сторон и участников, но любые их альтернативы в разы более вредны для государственных интересов, имеющий при этом достаточный авторитет и доверие у высшего руководства? Я такого чиновника не знал.

На время нахождения в Донецке в сентябрьский приезд Сурков и сопровождающие будут поселены на базе спецназа МГБ ДНР. На правах хозяина я прибуду утром и смогу нормально поговорить с высоким гостем. В том числе задам вопросы по волнующим меня проблемам дальнейшего развития процесса, в котором сейчас принимаю участие. Я приехал в Донбасс ради идеи, которая в начале пути была сияюще-ясной, но уже к тому разговору успела изрядно потускнеть. Задаю вопросы, получаю ответы. Нельзя сказать, что они меня удовлетворяют. Думаю, они и моего собеседника не удовлетворяют. Зато ситуация становится понятной, а на приведенные аргументы мне возразить нечего.

В первой половине февраля 2015-го в Донецк вновь приехал Сурков. Он сам решил посмотреть, как выполняются новые Минские соглашения, за которые отвечал. В ходе его визита командиры опять попытались втянуть его в выяснение отношений между собой, несмотря на однообразные слова высокого руководителя о том, что его тема – мир, и к войне он отношения не имеет. Однако мир предполагал и внутреннюю стабильность, поэтому в ответ на жалобы Царя на неадекватные действия Ходаковского при попытке прорыва противника в город и ответное видение Ходаковского по теме пришлось разбираться в ситуации. Но вместо заслушиваний заинтересованных сторон помощник президента России просто поехал на место инцидента, несмотря на общие активные возражения. Если бы с ним что-то случилось, мало бы не показалось всем, но он все же поехал. Сначала здание «девятки» на окраине Донецкого аэропорта. Под редкие артиллерийские разрывы Гиви и Моторола докладывают обстановку. Как могут, так и докладывают…

Потом выезжаем к месту взорванного Путиловского моста, являющегося одним из вопросов проблемы. Я здесь уже был, обстановка знакома. В глаза бросается большой указатель на Красноармейск и Авдеевку. Рядом покосившиеся столбы освещения. Проломленное полотно моста накрыло несколько автомобилей. Еще две разбитые, покрытые копотью машины стоят перед мостом. Старый белый советский «запорожец» выглядит особенно жутко на фоне разбросанных рядом вещей и нескольких детских игрушек. Везде следы огня и разрывов. От кусков полотна моста, смешанных с грязным снегом на фоне прутьев голых деревьев, сломанных взрывной волной веток, разбросанных автомобильных шин тянет холодом, как бы тепло ты ни был одет.

Донецк, взорванный Путиловский мост

Сурков осматривает мост, после чего все мы идем к машинам. В это время издалека раскормленным комаром начинают ныть минометы. В общей тишине зимнего дня под скрип шагов по грязной снежной дороге адъютант Захарченко Семен четко произносит «Ложись!». Оцепление сопровождающих бойцов падает в многократно тренированные позиции, помощник Суркова тоже прижимается к земле. Сурков наклоняет голову и с любопытством смотрит по сторонам. Олег Береза выговаривает Семену за глупую инициативу – по звуку понятно, что мины летели не в нашу сторону. Адъютант оправдывается: мол, нужно же быть бдительным. Уезжаем.