Тайная война воздушного штрафбата

Командир эскадрильи только что вернулся из боевого вылета и был зол как чёрт. Коротко стриженные волосы на висках под лихо сдвинутой чуть набок выгоревшей на солнце пилоткой были мокрыми от пота. На красной мускулистой шее майора выделились напрягшиеся вены. Под тонкой тканью серого лётного комбинезона пудовыми ядрами перекатывались крупные сильные мышцы. Рукава его куртки были засучены почти до локтя, так что широкие волосатые предплечья оставались открытыми. Майор ещё не снял чёрные кожаные перчатки, которые вкупе со зверской улыбкой прирождённого головореза придавали ему весьма брутальный вид. На левой части груди пилот носил здоровенный тесак в специальных ножнах. Наверняка главным назначением этой штуки было не разрезание запутавшихся парашютных строп.

В ситуации, когда противники буквально рвали друг друга на части, покинувшие свои машины лётчики не могли рассчитывать на гуманное к себе отношение. К пилотам-наёмникам у повстанцев было особое отношение. Проводимые лётчиками с воздуха полицейские «зачистки» партизанских районов сделали их предметом особо лютой ненависти и охоты…

Этот парень был одного поля ягода с Нефёдовым и примерно одного с ним возраста. Похоже, асом он стал, как и многие тут, ещё в годы Второй мировой войны. Когда Борис подошёл, майор, неспешно расстегивая парашютные ремни и щурясь, смотрел на столб чёрного дыма. Он поднимался над окрестным лесом почти вертикально в безветренное небо. Борис прикинул, что до места пожара километра два, не больше.

Выяснилось, что это догорает упавший сорок минут назад передовой авианаводчик Auster АОР. Mk 6. Выполняя задание по наведению бомбардировщиков на повстанцев, самолёт попал под сильный огонь повстанцев и рухнул на обратном пути, видимо, из-за полученных серьёзных повреждений, совсем немного не дотянув до посадочной полосы. Впрочем, Борис также услышал от одного из оказавшихся поблизости механиков версию, что, возможно, самолёт упал из-за некачественного топлива. Оказывается, подобные случаи здесь уже бывали. Если в «нормальных» армиях за качеством топлива постоянно следили специальные лаборатории ВВС, чтобы в авиационном керосине не было никаких примесей или колоний микроорганизмов, чтобы бензин не обладал повышенной вязкостью, то здесь с этим были большие проблемы. После того как был убит на свидании единственный специалист данного профиля, следить за качеством топлива стало просто некому. Вот наёмники и бились.

Всё это лишний раз подтверждало, какая опасная работа предстоит Борису. Передовые авианаводчики летали на лёгких тихоходных самолётах и отыскивали цели для бомбардировщиков. Для этого им приходилось буквально цеплять плоскостями верхушки деревьев. Между тем помимо стрел и копий некоторые партизанские группировки, благодаря помощи из-за рубежа, постепенно обзаводились современными средствами ПВО.

Обычно передовые авианаводчики появлялись в районе запланированной атаки минут за двадцать до подхода ударных машин. Они должны были пометить (маркировать) цели дымовыми бомбами и ракетами. Часто воздушных наблюдателей вызывали наземные подразделения, нуждающиеся в корректировке огня с воздуха.

Майор подвёл новичка к его машине. Это была лёгкая «Cessna» L-19 Bird Dog с тонкими бортами из стеклопластика и поршневым двигателем, мощности которого явно было недостаточно для работы в жару.

В случае вынужденной посадки поднять снова машину в воздух с короткой, неподготовленной площадки было весьма затруднительно. Относительно слабый мотор требовал слишком длинного разбега.

К тому же «стрекоза» была совершенно безоружной, если не считать личного пистолета её пилота. Обстановка в кабине самая спартанская: пилотское кресло без набивки и регулируемой спинки, никакой бронезащиты, из удобств — только опускающийся солнцезащитный щиток над приборной доской.

Правда, на самолёте было установлено неплохое радиооборудование, с помощью которого воздушный наблюдатель мог поддерживать связь с наземными войсками и экипажами штурмовиков. Из-за этого самолёт ещё иногда называли «летающей радиостанцией».

К плюсам данной «Cessna» можно было отнести высоко расположенное крыло, а также остекление кабины большой площади, которое обеспечивало хороший обзор пилоту и наблюдателю на правом кресле. Всё это делало самолёт идеальным разведчиком. Но в целом знакомство с новой «рабочей лошадкой» произвело на Нефёдова довольно сложное впечатление. Правда, в Великую Отечественную войну ему приходилось летать на машинах, которые имели гораздо больше оснований претендовать на звание «летающий гроб». Но с тех пор возможностей поразить самолёт у тех, кто находится на земле, стало значительно больше. Низкая живучесть делала пластиковый самолётик лёгкой добычей для стрелков, вооружённых переносными ракетно-зенитными комплексами (ПЗРК). Нефёдову фактически отводилась роль крылатой приманки, которая должна длительное время крутиться над полем боя, мозоля глаза вражеским солдатам.

На прощание майор высказался в том духе, что в некотором смысле новичку даже повезло, что он попал сюда: