Тайная война воздушного штрафбата

Но однажды угрюмый надзиратель почему-то в нарушении установившегося порядка вошёл в камеру к Нефёдову один, без своих обычных здоровяков-сопровождающих. Почти отчаявшийся узник решил, что больше такого шанса у него не будет. В руках он как раз держал миску с горячей похлёбкой, которую тюремщик только что налил половником из большого бака, что привёз с тюремной кухни. Резко развернувшись к надзирателю, Игорь выплеснул содержимое миски ему в лицо. Надзиратель охнул от неожиданности и закрыл лицо ладонями.

Игорь набросился на тюремщика. Ярость его была такова, что Игорь непременно удавил бы старикашку, а потом снял бы с его ремня связку ключей и, сгибаясь под тяжестью тяжёлого ядра, заковылял бы по коридору к выходу.

Сильные пальцы стальными тисками сжимали дряблую шею надзирателя. На чёрной коже его морщинистого лица выступило множество капелек пота. Позвать на помощь бедняга не мог, из коридора его сдавленный хрип было не услыхать. Игорь, который в прежней жизни и мухи бы не обидел, с восторгом смотрел, как трепыхается взятый им за горло враг. И тут появились солдаты. Они набросились на пленного лётчика и начали жестоко избивать его. От сыплющихся на него со всех сторон ударов Игорь на некоторое время перестал что-либо соображать. В его голове только резко грохотало: БАМ, БАМ, БАМ.

Нормальное восприятие окружающего мира вернулось к Нефёдову, лишь когда охранники устали молотить его тяжёлыми армейскими ботинками и отошли в сторону перекурить. Рядом с лежащим на полу пленником, пошатываясь на ватных ногах, стоял тюремщик. У него было лицо совершенно счастливого и одновременно потрясённого человека. По щекам его текли слёзы. В душе жестоко избитого парня шевельнулось чувство жалости к старику. А вот тюремщик не думал прощать узника, который чуть не спровадил его на тот свет.

Когда в следующий раз он привёз узнику кастрюлю с обжигающей похлёбкой, то вместо миски предложил налить её заключённому прямо в ладони. Перед этим Игоря три дня не кормили в наказание, и ему страшно хотелось есть. Поэтому парню не оставалось ничего другого, как подставить руки, чтобы получить порцию супа. У него несколько раз слезла кожа с ладоней.

Теперь склонного к побегу заключённого ещё заковали в наручные кандалы. Обыкновенные вещи — еда, умывание в тяжёлых цепях превратились в сложное утомительное занятие.

Но и этого мстительному тюремщику было мало. Однажды он зло сообщил, что из этой тюрьмы никого никогда не выпускают. Глядя узнику прямо в глаза, он веско пообещал:

— Ты тоже никогда не выйдешь отсюда. Старый форт за пару лет доконает тебя. А я постараюсь помочь ему это сделать ещё быстрее…

Вслед за возбуждением и гневом пришло разочарование. Признавшись наконец самому себе, что ему уже никогда не вырваться отсюда, узник перестал есть.

Только после этого тюремная администрация приказала снять с Нефёдова цепи. А на второй день голодовки к заключённому наконец явился доктор. Но пришёл эскулап не один, а в сопровождении трёх крепких солдат. Чтобы узник не умер голодной смертью, его стали кормить насильно, вводя в пищевод резиновую трубку и подавая через неё раствор молока с сырыми яйцами. Процедура являлась настоящей пыткой.

Однако не столько физические страдания надломили пленника, сколько отсутствие надежды на изменение своей участи. А когда нет надежды, планов, целей, то жизнь неизбежно теряет в глазах человека всякое содержание и какой-либо смысл. Чтобы продолжать в такой безвыходной ситуации оказывать сопротивление упадническим мыслям, сохранять духовный стержень, нужно обладать богатым внутренним миром мудреца и философа, а также стальным, закалённым в испытаниях характером несгибаемого бойца. Но когда тебе чуть за двадцать и за плечами нет опыта выживания в кажется совершенно невыносимых условиях, то не мудрено опустить руки и перестать цепляться за жизнь.

Игорь впал в апатию. Неопределённость своего положения, отсутствие какой-либо надежды превращали сильного молодого мужчину в «живой труп». Целыми днями он валялся на лежанке в состоянии полнейшего безразличия к собственной участи. Он перестал умываться, вообще следить за собой. На его посеревшем лице заострились скулы, глаза ввалились. Никакие пытки и никакие угрозы не могли вывести его из состояния «овоща». Игорь быстро слабел. Теперь даже, если бы заключённому и представился шанс сбежать, у парня вряд ли бы хватило сил им воспользоваться.

Начался распад личности, «финиш», «конец». Такое состояние обычно предваряет скорую физическую смерть из-за стремительного снижения иммунитета. Порой Игорю даже начинало казаться, особенно по ночам, что он уже умер…

Но всё круто изменил один неожиданный визит.

Незадолго до этого Игорь видел странный сон: на карниз тюремного окна, хлопая крыльями, опустился упущенный им ворон. Некоторое время старый знакомый внимательно наблюдал блестящим черным глазом сверху за лежащим внизу узником. Только на этот раз в облике птицы не было ничего коварного. Тем не менее узник по старой памяти встретил его враждебно.