Тайная жена моего мужа

Испуганный голос сына меня словно из транса вывел. Я вздрогнула, растерянно огляделась по сторонам… посмотрела на вещи Ромы в своих руках, которые нервно и беспорядочно кидала в его же чемоданчик…

Сколько я вот так уже стояла, едва соображая, что делаю? И что успел увидеть и услышать сын, который смотрел на меня сейчас так, будто с трудом узнавал?

Я аккуратно уложила его брюки в чемодан, выпрямилась и машинально провела дрожащими, влажно-холодными руками по бедрам - то ли желая оттереть липкую влагу, то ли разглаживая несуществующие складки на джинсах…

- Мы что, все-таки в Турцию едем? - вдруг радостно встрепенулся сын, так и не дождавшись от меня ответа.

- Нет… не едем… в Турцию, - выдохнула, пытаясь прийти в себя.

Найти себя в этой изменившейся до неузнаваемости реальности.

Все то время, что прошло с момента появления Инги и Олеси у меня на пороге, стойкость во мне поддерживали бушующие внутри злость и обида. Они помогали держать удар, давать отпор… но сейчас, когда ни Инги, ни предателя-мужа, который мужем мне и вовсе не являлся, рядом не было, меня словно покинули последние силы. А все дурное, что случилось - навалилось одним махом, душа и придавливая к земле…

- А куда мы тогда? - нахмурился Рома, требовательно дергая меня за рукав. - И что вообще происходит…

Я понимала растерянность и недоумение сына. Но как объяснить ему все, какими словами и почему вообще это должна была делать я, а не тот, кто все заварил - не знала…

И действительно, куда же мы? Конечно, у меня были родители. И не имелось никаких сомнений в том, что они нас примут. Но…

На ум пришло сразу два огромных «но».

Первое - жить с ними было просто невозможно. И я, и сын довольно скоро просто сойдем с ума от этих бесконечных ссор и выяснения отношений со взаимными нескончаемыми претензиями, которые они старательно, как старый хлам, копили годами и радостно вываливали на головы друг друга и уши тех, кто имел несчастье находиться рядом.

Конечно, первое время - если повезет, то даже целую неделю - они, возможно, и продержатся в рамках приличия, но я знала, что их натуры возьмут свое. И тогда жизнь станет просто невыносимой…

Впрочем, жизнь с родителями была все же лучше жизни на улице.

Но было и еще одно «но».

Неужели я и в самом деле собираюсь уйти вот так просто? Просто взяв и освободив мою квартиру для женщины, которая в нее и копейки не вложила, а теперь хотела получить все?

И ведь уже почти получила! Яков позволил ей остаться, наплевав на мое мнение, на мои и Ромины чувства…

И я позволю им это? Добровольно уйду, оставив их радоваться тому, что выжили нас?..

Конечно, я могла - и была намерена - в дальнейшем бороться за свой вклад в покупку квартиры в суде. Но сейчас…

Просто взять и отступить? Позволить им торжествовать?

В крови вновь вскипела ярость, взыграли гордость и упрямство. Черта с два я уйду так просто! В этой игре, в которую меня против воли втянули, отводя роль пешки, я тоже могла сыграть немаловажную роль.

Повернувшись к сыну, я ласково потрепала его по волосам и сказала:

- Знаешь, я думала, что мы с тобой поживем у дедушки и бабушки, пока у нас тут… гости, но решила, что мы все-таки никуда не поедем. Пока что.

Рома поморщился, недовольно уточнил:

- А долго еще они у нас будут?

- Не знаю… но нам с тобой придется пока пожить вместе. Ты же не против приютить у себя маму?

Попыталась сказать это легко и шутливо. Сын поддержал - закатив глаза, деланно вздохнул:

- Ну что поделать…

Я улыбнулась:

- Тогда я сейчас принесу нужные вещи и будем укладываться.

Конечно, можно было занять и ту спальню, где мы спали с Яковом - казалось, это происходило еще в прошлой жизни - но смысла в этом особого не было. Самой большой комнатой была гостиная, являвшаяся проходной, а две спальни все равно были одинаковы по размеру. Пришлось бы дольше перетаскивать вещи сына, да и к тому же…

Накатывало отвращение от одной лишь мысли снова лечь в постель, которую годами считала супружеской, а оказалось…

Передернув плечами, я вышла из комнаты сына в гостиную и, едва успев прикрыть за собой дверь, неожиданно оказалась атакована… Яковом.

Одним движением толкнув и прижав меня к стене, он прошипел:

- Никуда я вас не пущу, ясно?!

Его взгляд, полный решимости, прошествовал по всей моей фигуре сверху-вниз. Видимо, не обнаружив в моих руках сумок, он слегка расслабился…

Я же - наоборот. Не скрывая отторжения, которое он во мне вызывал напополам с болью от его такой родной еще недавно, такой приятной близости, я вывернулась и с издевкой поинтересовалась:

- А ты мне, прости, кто, чтобы куда-то меня пускать или не пускать?

Кровь бросилась ему в лицо и тут же стремительно отхлынула… Словно огонь вдруг превратился в лед.

- Я - отец твоего сына, - отчеканил он.

- Ну надо же, как мы заговорили! - не удержалась я снова от едкого тона. - А несколько минут назад тебя волновала только твоя дочь…

Яков резко схватил меня за запястья, дернул на себя…

- Карин, хватит. То, что я не хочу выгонять их - не значит автоматом, что вы мне безразличны…