Тайная жизнь

– Я больше не верю твоим словам. Ты говорила, что любишь меня, но стоило тебе пообщаться с Майклом, как ты решила, что я Джек-Потрошитель. По твоей милости люди обзывают меня подонком. Ты писала, что я ничего не значу для тебя, что я – твоя ошибка. Но ведь тебе было хорошо со мной, не правда ли? После того, как твое имя появилось в газетах рядом с моим, ты боялась показаться со мной на людях, не надев очки. Как я могу верить тебе?

Бен подошел к двери и распахнул ее.

– Прощай, Иден!

Подойдя к порогу, она обернулась к нему.

– Будь счастлив, Бен, – прошептала она и пошла к своей машине. Только отъехав от дома, она дала волю слезам.

Вскоре после отъезда Иден, Бен вышел из дома. Было около девяти часов вечера, и он уже проголодался. По дороге к Сахарному Холму он вспоминал свой разговор с Иден. Нет, он не жалел, что был резок с ней и не оставил ей надежды на примирение. Она заслужила это. Ей вообще не стоило приезжать к нему и заводить этот бесполезный, надрывающий им обоим душу разговор. Да, надолго он запомнит несчастное лицо Иден.

В ресторане было непривычно тихо для субботнего вечера, и он без труда нашел свободный столик. Заметив его, к нему направилась Руфь, и Бен внутренне сжался, приготовившись выслушать очередную глупость, но ее слова поразили его.

– Можно мне присесть за твой стол? – спросила она.

Бен в изумлении смотрел на нее.

– Да, конечно, – ответил он, жестом приглашая сесть.

Она села напротив него.

– Я должна извиниться перед тобой, – сказала она.

– За что? – Бен решил, что он ослышался.

– За то, что все это время считала тебя подонком, надругавшимся над своей дочкой. И все здесь обращались с тобой, как с подонком. Теперь мы знаем, что ты не виноват, и нам так неловко перед тобой.

Бен внимательно посмотрел на нее.

– С чего вы решили, что я не виноват? – спросил он.

– Мы прочитали статью в газете.

– Статью? Что за статью? – удивился он.

– Разве ты не видел ее? – в свою очередь удивилась она. Но потом спохватилась.

– Правильно, ты не мог ее видеть. Газета появится здесь только завтра, в воскресенье, а мой парень покупает субботние выпуски в городе и привозит их сюда. Так что мы раньше всех узнаем новости. Подожди минутку. – Она встала и через некоторое время вернулась с газетой.

– Вот она! – Руфь ткнула пальцем в статью, помещенную в разделе светской хроники «Сандэй Пост». – Тебе как обычно, дорогуша? – проворковала она.

– «Дорогуша»? – Да, конечно.

Под фотографией Бена и Иден, сделанной в Долине, шло заявление Иден, в котором она не только вернула ему доброе имя, но и выставила себя в самом невыгодном для себя свете. В заключение она писала: «Я совершила ужасную, непростительную ошибку. Меня не оправдывает то, что я пыталась защитить дочь и свою карьеру. Я оклеветала невинного человека, которого очень люблю».

Строчки поплыли перед глазами Бена. Он вскочил и бросился к Руфь.

– Я должен уйти, Руфь! – Бен коснулся плеча девушки, хотя всего час назад не посмел бы сделать это. – Не поздно отменить заказ?

– Нет проблем, дорогуша, – успокоила она его, – приходи завтра вечером, и твой заказ будет ждать тебя на стойке бара.

Иден прочитала Кэсси сказку и поцеловала девочку перед сном. Вернувшись к себе в комнату, она переоделась в белую шелковую ночную рубашку и забралась под одеяло. Было еще рано, но она чувствовала себя такой разбитой после всех событий сегодняшнего дня. Болела и душа, и тело. Несколько минут она лежала без движения, уставившись в потолок. Потом, стряхнув с себя оцепенение, она включила лампу, стоявшую на тумбочке, и потянулась за сумкой, в которой лежал последний дневник матери. Пришел час последнего дневника матери. Только Иден открыла сумку, как рука замерла. Вот захлопнулась дверца машины, раздался стук в дверь кухни. Иден прислушивалась. Кайл разговаривал с кем-то, потом раздались шаги на лестнице, ведущей наверх. Это Бен! Бен! Сердце, казалось, вот-вот выскочит из ее груди от радости. Она бросила сумку на пол и присела в кровати.

– Иден? – услышала она тихий голос Бена.

– Войди, – пригласила она.

Он вошел и присел к ней на кровать.

– Я отвратительно вел себя сегодня утром, – Бен взял ее за руку. – Прости меня.

– Все в порядке.

– Я прочитал сегодня твое заявление в газете.

– Чудесно! – обрадовалась Иден. Может, она уедет отсюда несчастной женщиной, но, по крайней мере, совесть ее будет чиста.

– Тебе не стоило так резко критиковать себя, – сказал он.

– Стоило.

Он провел большим пальцем по гладкой коже ее руки.

– Ты имела в виду это заявление, когда призналась мне в любви сегодня утром?

– Да.

Он улыбнулся немного печально и сжал ее руку.

– Вчера я смотрел твой фильм «Сердце зимы». Он идет в деревушке Гловерстон.

– Но ты уже два раза видел его.