Тайная жизнь Александра I

По странному стечению обстоятельств, в момент его смерти в комнате была только одна Елизавета Алексеевна. Она закрыла покойному глаза и подвязала платком челюсть. После чего, по одним свидетельствам, тотчас же потеряла сознание, а по другим – около получаса молилась, стоя на коленях, рядом с покойным. Когда в комнату вошли Дибич и Волконский, не посвященные Александром в тайну престолонаследия, они решили, что император теперь – Константин, и Дибич тут же написал о смерти Александра Марии Федоровне в Петербург и Константину в Варшаву, именуя его «Императорским Величеством», а не «Императорским Высочеством».

Междуцарствие и выход на сцену декабристов

В Варшаву письмо Дибича пришло 25 ноября. На следующий день Константин написал и отправил в Петербург два письма – одно матери, второе – брату Николаю, подтверждая свое отречение от престола, произошедшее 2 февраля 1822 года, и признавая Николая императором.

Письма Константина были еще в начале пути, когда в Петербург, 27 ноября, пришли письма Дибича.

Это случилось во время молебна за здравие Александра, умершего неделю назад – о смерти царя в Петербурге еще никто не знал.

Будучи уверенным, что по закону о престолонаследии российский трон перешел к старшему брату – Константину, Николай тут же принес ему присягу и подписал присяжной лист.

Начиная с этого дня и до памятного 14 декабря между братьями велась интенсивная переписка, и ее главным предметом была не борьба за царский скипетр, а желание передать этот скипетр другому.

Николай велел отправить курьеров ко всем главнокомандующим и начальникам отдельных корпусов с приказом произвести присягу Константину во всех вверенных им частях. А к Голицыну с таким же приказом, касающимся Москвы и губерний, был отправлен адъютант петербургского военного губернатора графа Милорадовича. 3 декабря адъютант Голицына Новосильцев уже мог донести в Петербург, что в Москве все приведены к присяге «в совершеннейшем порядке и тишине».

Однако, взвесив все и, главное, руководствуясь абсолютным неприятием для себя российского престола, Константин категорически отказался стать императором. Он сам присягнул Николаю и привел к присяге своему младшему брату все царство Польское, находившееся под скипетром Романовых.

Так началось междуцарствие, в течение которого братья продолжали отказываться от императорского трона в пользу друг друга. Наконец, 12 декабря Николай узнал о готовящемся обширнейшем заговоре офицеров-декабристов, и угроза неотвратимо грядущего восстания заставила его согласиться принять верховную власть, ибо без этого он мог оказаться обреченным. И тогда Николай принял решение о том, чтобы 14 декабря ему была принесена новая присяга. На этот же день петербургские офицеры-мятежники назначили восстание силами тех войск, которыми они командовали.

К восьми часам утра Николаю присягнули Сенат, Государственный совет, Синод, а следом за ними некоторые полки и батальоны гвардии. Но многие полки под влиянием агитации офицеров-декабристов от новой присяги отказались и с половины одиннадцатого утра стали выстраиваться на Сенатской площади, а через два часа стали подходить и части, оставшиеся верными Николаю.

На создавшейся ситуации сыграли члены «Северного» и «Южного» обществ, отказываясь приносить присягу «незаконному» императору Николаю.

Пока нет необходимости подробно пересказывать хорошо известные сюжеты, касающиеся восстания на Сенатской площади, произошедшего 14 декабря 1825 года и вошедшего в историю как восстание декабристов, об этом речь пойдет впереди. Зато имеет смысл коснуться событий, происходивших в это же время в Москве, и рассказать о декабристах-москвичах.

Всего из различных московских воинских частей и учебных заведений вышло более шестидесяти декабристов. Да и первая тайная организация, предшественница декабристского «Союза спасения» – «Орден русских рыцарей» – возникла в Москве в 1815-1817 годах стараниями М. Ф. Орлова, Н. И. Тургенева и М. А. Дмитриева-Мамонова. В ноябре 1825 года, узнав о смерти Александра I, член Московской управы И. И. Пущин тут же уехал в Петербург для координации действий с «северянами».

15 декабря московские декабристы собрались у члена «Северного общества» М. Ф. Митькова (в доме Соймонова на Малой Дмитровке, 18) и провели совещание под руководством одного из влиятельнейших декабристов И. Д. Якушкина. Он предложил поднять восстание среди войск, расквартированных в Хамовнических казармах, рядом с которыми в так называемом Шефском доме раньше жил командир расквартированных в казармах войск полковник М. Н. Муравьев; в Хамовниках остались многие его сторонники. Якушкин предлагал немедленно арестовать князя Д. В. Голицына, командира корпуса графа П. А. Толстого и других военных и статских генералов Москвы, но члены Московской управы, заколебавшись, промедлили.