Тайная жизнь деревьев. Что они чувствуют, как они общаются – открытие сокровенного мира

Почва для нас, людей, еще более непрозрачна, чем вода, это верно и в переносном смысле. Если океаническое дно исследовано хуже, чем поверхность луны (см. примеч. 24), то жизнь в почве изучена еще меньше. Нет, конечно, открыто очень много видов и фактов, о которых можно прочесть в книгах. Однако в сравнении с великим разнообразием жизни у нас под ногами это лишь ничтожная доля. До половины биомассы леса скрыто в его нижнем этаже. Большинство живых организмов, которыми кишит почва, не разглядишь невооруженным глазом. Видимо, это основная причина, почему они интересуют нас не так сильно, как, например, волк, черный дятел или огненная саламандра. При этом для деревьев они могут значить намного больше. От более крупных своих обитателей лес с легкостью может отказаться. Косули, олени, кабаны, хищные звери и даже значительная часть птиц не оставили бы в покинутой ими экосистеме болезненных лакун. Исчезни они даже все разом, лес продолжал бы расти без сильных нарушений. В отличие от крохотных существ под вашими ногами. В одной пригоршне лесной почвы обитает больше живых организмов, чем людей на нашей планете. Полная чайная ложка содержит свыше километра грибных нитей. Все эти организмы воздействуют на почву, трансформируют ее и делают столь ценной для деревьев. Перед тем как рассмотреть поближе некоторых из них, я бы хотел вместе с вами вернуться к тому, как почва появилась на нашей планете. Без почвы не было бы и лесов, ведь деревьям надо где-то укореняться. Голого камня недостаточно, и даже рыхлый щебень хотя и давал бы опору, но не запасал бы достаточно воды и питательных веществ. Геологические процессы, такие как ледниковые периоды с их морозами, взрывали горные породы, ледники перемалывали обломки в песок и пыль, так что в конечном итоге получился мелкий рыхлый субстрат. После таяния ледников его частицы переносились водой в понижения и впадины или подхватывались ветрами и оседали затем в многометровых толщах. Позже к ним присоединилась жизнь в форме бактерий, грибов и растений, которые после смерти превращались в гумус. За многие тысячи лет на этой почве – впрочем, она только тогда и стала заслуживать такого названия – поселились деревья, делая ее все более плодородной. Они удерживали ее корнями, защищали от дождей и ветров. Эрозия почти полностью прекратилась, зато слои гумуса все больше нарастали и формировали основу будущих бурых углей. Кстати, об эрозии – это один из главных естественных врагов леса. Снос почвы происходит при любых экстремальных событиях, прежде всего сильных осадках. Если лесная почва не может сразу впитать всю воду, то ее остаток стекает по поверхности и захватывает мелкие частички. При сильном ливне вы и сами можете это наблюдать: если вода содержит коричневатую мутную взвесь, то это и есть драгоценные частицы почвы. За год на квадратный километр площади их масса может составить до 10 тысяч тонн. А образоваться из подпочвенных пород благодаря выветриванию за тот же срок и на той же площади может только до 100 тонн частиц, так что общим итогом является гигантская потеря. Когда-нибудь вместо почвы останется лишь щебенка. Такие обедненные участки сегодня встречаются во многих лесах, растущих на выщелоченных почвах, где сотни лет назад еще велось сельское хозяйство. И наоборот, если лес веками растет на одном месте, то на одном квадратном километре за год теряется только от 0,4 до 5 тонн частиц. Поэтому почва под деревьями с течением времени становится мощнее, так что условия для них непрерывно улучшаются (см. примеч. 25).

Перейдем к почвенным животным. Надо признать, они не особенно привлекательны. Из-за своих ничтожных размеров большинство видов скрыто от невооруженного глаза, но даже если вы воспользуетесь лупой, это вряд ли поможет: панцирные клещи, коллемболы и многощетинковые черви и вправду не так симпатичны, как орангутаны или горбатые киты. В лесу вся эта мелюзга образует начало пищевой цепи и потому ее можно считать чем-то вроде почвенного планктона. К сожалению, тысячи видов с труднопроизносимыми латинскими именами, открытые к настоящему времени, интересуют науку лишь вскользь, а бесчисленная масса остальных и вовсе тщетно дожидается, пока их заметят. Но может быть, в этом есть и утешение – леса, которые лежат прямо под нашим порогом, хранят еще множество тайн. А пока рассмотрим то немногое, что уже известно.