Тайная жизнь деревьев. Что они чувствуют, как они общаются – открытие сокровенного мира

Другое дело береза, склонная рассчитывать только на себя. При этом она тоже образует древесину, причем гораздо быстрее других видов, она тоже хочет и может размножаться. Откуда же столько энергии? Может быть, она более эффективно фотосинтезирует? Нет, секрет кроется в полной растрате всех сил. Березы буквально бегут по жизни, тратят энергию не по средствам и в итоге сами себя выматывают. Но прежде чем перейти к последствиям такого жизненного выбора, позвольте мне представить еще одного возмутителя спокойствия: осину, или тополь дрожащий. Своим именем она обязана листьям, реагирующим на малейшее движение воздуха. Впрочем, вопреки распространенной поговорке «дрожит как осиновый лист», осина ничего не боится. Ее листья, подвешенные на особых черешках, колеблются на ветру, подставляя свету то верхнюю, то нижнюю поверхность. Поэтому фотосинтез может идти на обеих сторонах – в отличие от других видов, у которых нижняя сторона листа оставлена для дыхания. Благодаря этой особенности осина способна производить больше энергии и расти еще быстрее березы. Что касается взаимодействия с травоядными животными, то здесь она следует совсем иной стратегии, делая ставку на упорство и массовость. Даже когда ее год за годом объедают косули или домашний скот, она медленно, но неуклонно расширяет корневую систему. От корней растет великое множество корневых отпрысков, которые с годами формируют целые рощицы. В итоге одно-единственное дерево может распространиться на несколько сотен квадратных метров, а в отдельных случаях гораздо шире. В национальном лесном парке Фишлейк в американском штате Юта один экземпляр тополя осинообразного за тысячи лет разросся на площади свыше 400 тысяч квадратных метров и образовал при этом более 40 тысяч стволов. Этот организм, который выглядит как один большой лес, получил имя «Пандо» (от латинского «pandere» – распространяться) (см. примеч. 48). В наших лесах и полях вы и сами можете наблюдать подобное, хотя и не в таком гигантском масштабе. Когда такие заросли становятся достаточно непроходимыми, отдельные стволы получают возможность спокойно расти вверх и лет за 20 вырастают в большие деревья.

Впрочем, за постоянную борьбу и быстрый рост надо платить. После первых трех десятилетий дает о себе знать истощение. Прирост в высоту – этот показатель жизнеспособности пионерных видов деревьев, становится все меньше. Само по себе это не так страшно, однако на тополя, березы или ивы начинает надвигаться опасность. Поскольку они пропускают на почву много неиспользованного света, под ними поселяются виды, попавшие сюда позже. Здесь и более неспешные клены, и буки, и грабы, и европейские пихты, которые даже предпочитают проводить детство в тени. Пионеры невольно поддерживают их и тем самым подписывают себе смертный приговор. Ведь теперь начинается соревнование, которое они могут только проиграть. Чужие «дети» потихоньку подрастают и через несколько десятков лет догоняют тех, кто когда-то дарил им свою тень. А те за это время полностью выгорели, растратили себя и замерли в росте на высоте не выше 25 метров. Для буков и К^о такая высота – это просто смешно, они шутя прорастают сквозь чужие кроны и радостно устремляются ввысь. А так как они, будучи теневыносливыми, гораздо полнее усваивают свет, то оказавшимся под ними березам или тополям его уже не хватает. Какое-то время угнетенные еще сопротивляются, береза повислая даже выработала особую стратегию, чтобы еще хоть на пару лет снять с себя ярмо обременительной конкуренции: ее тонкие, длинные, плакучие ветви, как плети, хлещут вокруг себя уже при малейшем ветре. У соседних деревьев других видов из-за этого повреждается крона, опадают листья и побеги и хотя бы на короткое время притормаживается рост. Однако когда-нибудь бывшие новички окажутся выше берез и тополей, и после этого процесс идет сравнительно быстро. Всего несколько лет, и последние резервы уже исчерпаны, деревья отомрут и станут частью гумуса.

Но даже и без ожесточенной конкуренции с другими видами их жизненный путь окончится через короткое для лесных деревьев время. Потому что с замедлением вертикального роста снижается и обороноспособность против грибов. Обломилась всего одна толстая ветвь – и ворота для грибов открыты. А так как древесина состоит из крупных, быстро выросших клеток, содержащих много воздуха, гриб-разрушитель распространяется по ней особенно стремительно. Обширные участки ствола загнивают, и поскольку пионерные деревья часто растут поодиночке, то недолго ждать того момента, когда его уронит первый же осенний шторм. Для вида в целом это не трагедия. Он давно уже достиг своей цели – как можно быстрее занять новую территорию, вырасти до зрелого состояния и дать потомство.

На север, на север!