Тайная жизнь души. Бессознательное.

Представитель «Daily Mail» обратился затем к библиотекарю замка Гольмсу, который показал ему самое место, где проходило «привидение». «Он указал мне, – говорит репортер, – стул, на котором сидел поручик Глин, стоявший на восточной стороне комнаты, и на который я сам сел. Прямо передо мной был большой глобус. Глядя мимо него, можно было видеть несколько ступенек, ведущих в галерею, с книгами по стенам. На левой стороне – окна, на правой – ряд книг и окон, из которых видна терраса и большая водная поверхность, окружающая в настоящее время Виндзор. В конце галереи находится башня с двумя окнами на запад, сквозь которые проходит масса света, так что особа, проходящая через галерею, должна ярко выделяться своим силуэтом. На южной стороне галереи, построенной королевой Елизаветой и обращенной ею в картинную галерею, где она прохаживалась и обдумывала шедевры государственной политики, которую она довела до теперешнего ее положения, помещается прекрасный камин с бюстом королевы, с известной строгостью в взоре. Здесь, на этом месте, и увидел мистер Глин призрак, который прошел вдоль галереи, затем круто повернул вправо и скрылся во мгле, из которой в былые времена вела лестница на террасу, где королева любила прогуливаться.

По словам Гольмса, за галереей этой с незапамятных времен сохраняется легенда, что она посещается королевой. («Нов. Bp.», сн. «Ребус». 1897 г., № II.)

8. Призрак пастора.

Доктор Стефенсон живший в Лондоне (улица Беккер, № 17), рассказывает историю о явившемся ему призраке конгрегационистского пастора Оллэна.

«Всего за несколько дней до вышеупомянутого случая, – говорит доктор Стефенсон, – пастор Оллэн был у нас в гостях и, покуривая свою обычную коротенькую трубочку, просидел у нас весь вечер.

Через два дня после своего визита к нам он захворал, и я отправился навестить его. Убедившись, что нет никакой опасности, я просидел у него с полчаса, а потом спокойно отправился домой.

В ту же ночь произошло необычайное явление, которое и составляет предмет моего рассказа. Я проснулся рано утром и вдруг вижу: в ногах моей кровати стоит пастор Оллэн в шляпе, надвинутой на самые глаза. Я тотчас же разбудил жену и говорю ей:

– Смотри-ка, пастор Оллэн! Что это значит?

Я видел его так ясно, что ни на одну секунду не счел его за привидение.

– Да что ты. Бог с тобой! – возразила жена. – Где ты его видишь? Наверное, он тебе приснился!

– Господи, да вот он стоит, в ногах кровати! Неужели ты его не видишь?

– Нет, ־ ответила мне жена.

– Ну, значит, пастор Оллэн умер. В этом ты можешь быть уверена.

– Скажите Джулии… – слабо проговорил призрак и исчез, не договорив своей фразы.

Джулия – имя старшей дочери пастора. Страннее всего в этом явлении было то обстоятельство, что позади фигуры пастора виден был все время большой шкаф-библиотека, набитый книгами, который исчез одновременно с самим призраком.

Я записал час и минуту явления призрака.

Тотчас же после первого завтрака жена моя не вытерпела и, браня саму себя «за глупое суеверие и любопытство», отправилась к пастору Оллэну. Подходя к дому, она увидела, что все ставни закрыты, а навстречу ей выбежала плачущая служанка и сказала, что пастор Оллэн скончался рано утром, и при этом назвала то самое время, когда призрак покойного явился мне, стоя в ногах моей кровати. («Ребус». 1892 г., № 40.)

9. Рассказ священника.

«30-го сентября 1891 года, – пишет г-ну Стэду священник маленького прихода N в окрестностях Лондона, – меня пригласил к себе один из моих прихожан, лежавший на смертном одре. Он уже несколько лет страдал грудной болезнью. Я исповедал его и, посидев у него некоторое время, ушел, обещав причастить его на следующее утро.

До моего дома было мили две расстояния, и я прошел их совершенно незаметно. Когда я вернулся домой, сумерки еще не наступили; велев служанке приготовить мне чай, я сел читать газету. Не успел я развернуть ее, как вдруг совершилось нечто удивительное: стена, против которой я сидел, как будто исчезла, и я совершенно отчетливо и ясно увидел бедняка Джона – того самого больного, которого я только что исповедал, – лежавшего на своей убогой постели. Джон вдруг сел в постели и устремил на меня пристальный, молящий взгляд. Я видел его так же ясно, как газету, которую только что держал перед собой. Я был изумлен и поражен до крайности, но не испугался нисколько. Я сидел и смотрел на видение, по крайней мере, пять секунд; потом оно стало постепенно исчезать, как будто таять в воздухе, и, наконец, передо мной снова появилась стена, а видение пропало совершенно.

На следующее утро, когда я вошел в церковь для совершения богослужения, ко мне бросилась жена Джона и с громким плачем воскликнула:

– О, отец мой! Сердце мое разбито, разбито! О, отец мой! Джон умер! Умер так неожиданно! Через полчаса после вашего ухода он сел на постели и говорит мне:

– Молли, отец ушел?

– Господи, Джон, да ведь ты же сам простился с ним!

– Да, да! Но мне так худо! Ах, как я хочу его видеть! Я умираю! Пусть он отслужит по мне мессу. Не забудь, Молли, скажи это отцу…