Тайная жизнь Фиделя Кастро. Шокирующие откровения личного телохранителя кубинского лидера

После того как Рауль успокоил его на сей счет, мы вчетвером вышли на бетонированную площадку перед ангаром, где из нескольких приехавших грузовиков выгружали деревянные ящики с вооружением, в частности с автоматами Калашникова. Место было плохо освещенным – большинство огней на взлетно-посадочной полосе было выключено, за исключением синих фонарей. Но это не помешало мне разглядеть, что самолет, в который грузилось оружие, – старая, но крепкая «Британия» с пропеллером – покрашен в опознавательные цвета… Гондураса! Фидель поздоровался с пилотами и снова стал расспрашивать Рауля, потом, убедившись, что операция проходит благополучно, подал знак возвращаться в Гавану. Через несколько недель я стал свидетелем такой же сцены, с теми же действующими лицами и тем же «гондурасским» самолетом. Экскурсия продолжалась какой-то час, но благодаря ей я узнал, что на Кубе никакие поставки оружия не осуществляются без зеленого света, данного Верховным Команданте.

Как бы то ни было, мирные усилия президента Коста-Рики Оскара Ариаса привели к подписанию соглашения «Эскипулас II». Готовившееся под его эгидой в течение многих лет, оно было подписано в 1987 году. В том году Оскар Ариас получил Нобелевскую премию мира. Этот договор постепенно положил конец всем вооруженным конфликтам в регионе: никарагуанскому, сальвадорскому, гватемальскому. Соглашение, в частности, предусматривало организацию выборов в Никарагуа, которые состоялись в феврале 1990 года, через три месяца после падения Берлинской стены и в совсем другой геополитической обстановке окончившейся холодной войны.

В Гаване я много раз слышал, как Фидель выражал свое беспокойство по этому поводу. Он раньше всех увидел падение популярности сандинистов благодаря информации от «кубинских советников» (фактически сотрудников разведки), направленных им к Даниэлю Ортеге. Проправив целое десятилетие, сандинистский режим страдал не только от груза времени и гражданской войны; в первую очередь население упрекало руководство за то, что оно захватило все состояние клана Сомосы и теперь живет припеваючи, не заботясь об улучшении экономического положения своих соотечественников.

За год до свободных выборов, на которые сандинисты еще не соглашались, Фидель обсуждал эту тему с начальником Американского департамента, знаменитым Мануэлем Пинейро, он же Барбаросса.

– Пинейро, надо передать нашим друзьям-сандинистам, что мне кажется разумным, чтобы они не устраивали этих выборов, поскольку, судя по тому, что вижу, они на этом много проиграют и мало выиграют, – сказал ему Фидель в своем кабинете во Дворце революции, в котором также находился и я.

Эта лаконичная формулировка совершенно в стиле Фиделя: когда он командует, он не всегда отдает четкие приказы, он высказывает свое мнение и формулирует общее направление, со всякими оговорками. Но речь идет именно о приказах, за исполнением которых он следит.

Как бы то ни было, в этот раз Фидель не приложил руку к мирному процессу, начавшемуся в Центральной Америке. 26 февраля 1990 года Ортега и сандинисты проиграли выборы Виолете Чаморро. Вдова директора ежедневной газеты «Ла Пренса», убитого приспешниками Сомосы двенадцатью годами раньше, стала первой женщиной, избранной президентом, одержав бесспорную победу на выборах, на которых она получила 55 процентов голосов[25].

Сколько раз я слышал, как после никарагуанских выборов Фидель пережевывал эту неудачу? Барбароссе, начальнику Американского департамента, который не сумел убедить сандинистов отменить свободные выборы, он повторял: «Я же им говорил это. Они не могут сказать, что их не предупреждали. Я знал, насколько сильно народное недовольство». А едва Барбаросса вышел за дверь, он, оставшись один в своем кабинете, с явным раздражением бросил в его адрес: «Пфф, какой бездарь!»

Глава 7. Фидель в Москве, Санчес в Стокгольме

В своей речи Фидель избегает вульгарностей. На публике его выражения всегда корректны, кроме разве что нескольких речей первых лет революции, в которых он называл американских президентов hijos de perra («сукиными сыновьями») или hijos de puta («сыновьями шлюхи»). В более интимном кругу он порой выражает раздражение бранным словом, напоминает, что у кубинцев есть cojones («мужество», букв. «яйца»), чтобы противостоять империализму, и они готовы сказать врагу Que se vaya al carajo! («Пошел ты куда подальше!»). Рональд Рейган и его преемник Джордж Х. Буш, бесспорно, были самыми ругаемыми им американскими президентами. И на это у него была причина: в 1980-х годах администрация Рейгана представляла для Фиделя наибольшую угрозу с момента его прихода к власти. Ярый антикоммунист, президент Рейган финансировал боевые действия контрас в Никарагуа; он отправил морскую пехоту на Гренаду и в Африку, оказывая поддержку бойцам УНИТА, воевавшим там против кубинской армии.

* * *