Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Нельзя не сказать и еще об одном эпизоде. Речь идет о мнимой причастности немецкой разведки к сталинской расправе над Μ. Н. Тухачевским и другими видными военачальниками в 1937 году. Несмотря на очевидный ущерб для Красной Армии этой сталинской акции, мой отец со всей ответственностью утверждал, что причастность немецкой разведки к компрометации Тухачевского базируется лишь на слухах и амбициозных претензиях Шелленберга. Отец, как известно, был непосредственным куратором немецкого направления наших разведорганов в 1939–1945 годах, и он знал, что НКВД никакими материалами о подозрительных связях Тухачевского с немецким командованием, за исключением, выбитых на следствии показаний, не располагал. Сталину также никто не направлял материалов о Тухачевском по линии зарубежной разведки НКВД. Резидент разведки НКВД в 1937–1938 годах в Праге П. Зубов вместе с послом С. С. Александровским сообщали Сталину, в МИД и в НКВД одобрение Э. Бенешем «ликвидации заговора Тухачевского» уже после его казни. При этом Бенеш выражал сожаление, что не довел вовремя до сведения Сталина поступившие от чешской разведки в Берлине слухи о якобы пронемецких симпатиях Тухачевского, когда тот еще возглавлял штаб Красной Армии в 1925–1928 годах.

В архиве Сталина также обнаружены, но особенно не популяризируются данные о том, что так называемые компрометирующие материалы об амбициях Тухачевского, поступившие из-за рубежа, были не чем иным, как выдержками из материалов зарубежной прессы. Они направлялись в ЦК ВКП(б) советскими посольствами и корреспондентами ТАСС. Миф о причастности немецкой разведки к расправе Сталина над Тухачевским был запущен впервые в 1939 году перебежчиком В. Кривиц-ким, бывшим офицером Разведупра Красной Армии, в книге «Я был агентом Сталина». Кривицкий ссылается при этом на белого генерала Н В. Скоблина, видного агента ИНО НКВД в среде белой эмиграции. Скоблин, по словам Кривицкого, якобы был двойником, работав-щим на немецкую разведку. В действительности Скоблин двойником не был. Его агентурное дело полностью опровергает эту версию. Жена Скоблина, известная певица Надежда Плевицкая, помогавшая ему, погибла в тюрьме в Страсбурге, когда Франция уже была оккупирована немцами. Вовсе не немцы помогли исчезновению Скоблина из Франции в 1937 году. Руководитель Русской военной организации в эмиграции Миллер был действительно захвачен на его квартире в Париже и вывезен в СССР в сентябре 1937 года. Скоблин же был вывезен нами самолетом в Барселону, где погиб при немецкой бомбардировке.

Миф, который пустил гулять по миру Кривицкий, ставший в эмиграции психически неустойчивым человеком, позднее использовал Шелленберг в своих мемуарах, приписав себе заслугу в деле Тухачевского, который, однако, стал прежде всего, по глубокому убеждению моего отца, жертвой борьбы за власть в советском военном руководстве. Как говорили отцу в годы войны Л. П. Берия и В. С. Абакумов, Тухачевский «стал врагом» прежде всего потому, что осмелился поставить вопрос о смене военного руководства, а именно К. Е. Ворошилова — члена Политбюро, что свидетельствовало о том, что «он мог создать потенциально независимую от правительства военную силу», могущую стать угрозой для тогдашнего правящего режима.

Репрессии 1937–1938 годов в армии и НКВД приучили высшее советское командование не выступать с инициативами кардинального характера, затрагивавшими политические интересы государства или расстановку сил в руководстве. Задача была предельно простой — только докладывать информацию.

16 июня 1941 года, принимая Меркулова — наркома госбезопасности и Фитина — начальника Разведуправления НКВД, Сталин грубо оборвал их, наложив нецензурную резолюцию на донесении о близкой войне. Однако в тот же день Берия, непосредственный начальник Меркулова, ссылаясь на указания Сталина, отдал моему отцу приказ о формировании Особой группы при наркоме как специального органа разведывательно-диверсионных операций на случай начала войны.

Сталин и советское военное руководство, к сожалению, недооценивали возможности Германии, боевую силу сосредоточенных у границ СССР ударных группировок. Разведчики виноваты в том, что не проанализировали (да и не могли этого сделать без операторов Генштаба) реальное соотношение сил на границах. НКВД и органы военной контрразведки, как мне думается, виноваты еще и в том, что правительство не было информировано о низком уровне боеготовности наших войск в пограничных округах, об отсутствии порядка в установке дежурных огневых средств на аэродромах, базах, складах вооружения, местах дислокации войск, о неготовности танкового парка к боевым действиям и т. п.