Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 2

Что же касается Красной Армии, то для нее Западный фронт приобретал особое значение. Верховное Главнокомандование и Генеральный штаб склонялись к мнению, что именно здесь будет нанесен повторный немецкий главный удар. Вопреки исходившим из надежных источников данным нашей агентурной разведки (поступили еще осенью 1941 г.) о том, что новый удар последует на юге, в направлении Сталинграда и Кавказа, Сталин считал, что надо ждать повторного наступления немецких войск на Москву. Именно сюда подтягивались стратегические резервы Красной Армии и здесь планировались ее контрдействия. Это, к сожалению, оказалось губительным для юго-восточного фланга наших войск. Допущенный просчет в значительной мере объясняет быстрое продвижение немцев в районе Воронежа и далее на Сталинград.

Как и ожидалось, предложение о сотрудничестве с органами государственной безопасности радист принял охотно. В оговоренный с абвером день и час он вышел в эфир с сообщением о благополучном приземлении и обстоятельствах потери третьего агента.

Спустя несколько дней, когда второй агент явился на встречу с радистом, чтобы передать собранные сведения, он был взят под наружное наблюдение. Опытные сотрудники госбезопасности, следившие за ним, быстро выявили населенный пункт, где он снимал комнату, и установили адрес. Радист доложил в центр, что в ближайшие дни он передаст сообщение о первых результатах наблюдения за железной и шоссейной дорогами. За давностью лет мне трудно вспомнить фамилии агентов нацистской разведки. Через нашу контрразведывательную службу за время войны прошло их несколько десятков, да и такая оперативная игра была не единственной.

Так было положено начало радиоигре, получившей название «Бумеранг». Для контроля за действиями агента-радиста по соседству с ним поселили нашего сотрудника Николая Грачева, имевшего достаточный опыт ведения радиоигр.

Для укрепления доверия абвера, где наверняка после исчезновения третьего агента возникла настороженность к радисту и группе в целом; мы решили второго агента временно оставить на свободе под неослабным наблюдением. Кроме того, эта мера должна была придать поведению участников игры большую естественность. При этом открывался дополнительный канал для поступления руководству вермахта ложной информации, вводящей его в заблуждение относительно планов командования Западного фронта.

Так все и произошло. Агент с нашей помощью очень скоро от лиц из своего окружения (некоторые из них были железнодорожниками) «стал получать» информацию. Излишне говорить, что мы были весьма заинтересованы, чтобы эти сведения доходили до абвера и были приняты им как истинные. Заметим, что по требованию Ставки ВГК переброска частей и соединений, а также военной техники производилась главным образом ночью в условиях строжайшего соблюдения мер маскировки, что способствовало передаче дезинформации. Хотелось бы подчеркнуть, что переданные немцам в ходе радиоигры данные (объем их был достаточно обширен) отрабатывались с участием офицеров Генерального штаба.

«Бумеранг» представлял собой лишь одно из звеньев в общей системе радиоигр, которые велись тогда органами советской контрразведки. В масштабе страны координировал все действия, связанные с ведением радиоигр, НКВД СССР где эта работа выполнялась профессионалами высокого класса Н. М. Ендаковым, Д. П. Тарасовым, Г. Ф. Григоренко Те из нас, кто имел непосредственное отношение к радиоиграм и был как-то связан с этой группой сотрудников, были уверены, что дело находится в надежных руках.

Догадывались ли аналитики немецкой разведки, что в результате двойных радиоигр они нередко становились жертвой дезинформации? И да, и нет: не так-то легко было во всем этом разобраться, уловить существо дела. Порой они просто терялись в догадках (равно как и мы в подобных ситуациях). Лишь после войны и им, и нам многое стало ясно. Оценивая эту сторону деятельности советской контрразведки, В. Шелленберг, например, уже после войны сделал вывод, что некоторое время она поставляла правдивую информацию, чтобы в решающий момент сделать высшее немецкое руководство жертвой роковой дезинформации.

Но вернемся к «Бумерангу». Как можно было судить по реакции руководителей разведцентра противника на сообщения агента-радиста и по характеру получаемых им заданий, они все больше ему доверяли, высоко оценивали смелость и находчивость, которые он обнаруживал с первых часов своего пребывания на советской территории, выражали удовлетворение добываемой им и вторым агентом информацией. Вскоре они поздравили радиста с награждением его Железным крестом за «верную службу фюреру». Не были забыты и услуги второго агента, которому для начала руководство абвера объявило благодарность.