Тайная жизнь моего мужа

– Ох, тут трудно судить, – покачала головой Катерина. – Если при каждой простуде мужика отселять, то… Я не знаю, это как все время давать ему понять – ты никто, твоя жизнь и твое здоровье второстепенны.

– Ага, он с разной заразой работает, я должна детьми рисковать?!

– Так и не связывалась бы с ним вообще!

– Он тоже так сказал! – истерично рассмеялась Дарья.

– Послушай, если бы он чем-то таким серьезным заболел… очень опасным – тогда да, наверное, надо человека отселить на время, пока не выздоровеет. Туберкулезом там, или чем-то подобным… А при каждой простуде из дома гнать – это перебор. Вот если у тебя кто-то из детей заболевал, ты его, этого ребенка, от других деток отселяла? А если ты сама заболевала, ты – бежала прочь из дома?

– Но это другое!

– Ты Игнату каждым таким изгнанием показывала его ненужность и неважность, его незначимость… То, что он не принадлежит вашей семье. У вас с ним не было семьи, понимаешь?

– Да? И что теперь?

– Теперь борись за него! Соглашайся на брак, роди ему ребенка, не выгоняй при каждой простуде!

– Какой кошмар, – пробормотала Дарья. – Я ничего из этого не хочу делать. Честно.

– Тогда отпусти Игната.

– Как отпустить… Больше у меня никого не будет. Не так много желающих, да и нет других мужчин у нас в Кострове, подобных Игнату. Я с тобой согласна – он классный, он… умный и добрый. Он потрясающий. – Дарья опять принялась плакать. – Я вот только сейчас начинаю понимать, насколько он хороший, представляешь? Я столько лет существовала в каком-то тумане, словно спала… А тут проснулась, очнулась и увидела, что лучше Игната – нет никого. Да даже если он разок принесет простуду в дом, он же ее и вылечит, и он же… он добра в сто раз больше приносит!

– Ты это не мне, ему расскажи!

– И родить я бы ему, наверное, тоже смогла. Да, мне 40 лет, и что. По нынешним временам – все возможно, многие женщины поздно рожают. И где трое, там и четвертый не помеха. – Дарья опять принялась вытирать слезы, затем рассмеялась. – Ах, Катенька, спасибо тебе. Я теперь знаю, что делать.

* * *

Толпы гостей появлялись здесь редко, но после каждого такого крупного сборища, дом подвергался тщательной уборке. Все микробы, вирусы, бактерии, оставшиеся в помещении после людей – должны были быть уничтожены. В уборке участвовали все, кроме Романа. Нина, Петрович, Алиса вооружались швабрами, пылесосами и тряпками. Роман же на время переселялся в отдельную спальню, что располагалась в отдельном флигеле, далеко от главного помещения, в котором обычно принимали родню и друзей.

Недели две примерно Роман не посещал те комнаты, где производилась уборка. Как понимала Алиса, муж ждал, что после тщательной чистки все должно было еще и выветриться, проветриться… А последние, оставшиеся, ускользнувшие от пылесоса бациллы (ничто же не бывает идеальным, даже самая тщательная уборка!) уж точно погибнут к тому времени.

Особо муж не терпел визитов брата, Игната, тот казался Роману настоящим рассадником микробов, которых Игнат приносил из своей поликлиники.

На публике Роман своей брезгливости не показывал, но, когда двери за гостями закрывались, наступало время большой уборки. Роман тогда ретировался на другую часть дома и носу оттуда не показывал.

Алиса уже привыкла к подобному распорядку, она ничуть не удивлялась поведению мужа. Ну вот такой он человек, чего уж теперь. И это нормально, по нынешним-то временам – переживать из-за вирусов в доме…

Сама же она подобными настроениями не страдала, мысли о невидимых и опасных микроорганизмах, оккупировавших все пространство вокруг, ее не посещали.

Вот и в этот раз она, вместе с Ниной и Петровичем, все мыла-чистила в доме. Затем принялась пылесосить в кабинете мужа. Одна, сама. Поскольку сюда уж никто, кроме нее, не допускался.

Алиса пропылесосила ковры на полу и стенах, вытерла все открытые поверхности, вымыла высокое витражное окно… И вдруг вспомнила, что собиралась найти журнал со статьей Романа. Для Игната как раз.

Роман давно, в самом начале их супружества, просил Алису не залезать внутрь его секретера, не заглядывать в ящики, и Алиса этого никогда не делала. Никогда-никогда… И Роман это знал и очень ценил Алису за это.

Пойти к Роману, попросить мужа самому найти в кабинете журнал? Но Роман сейчас работает, пишет очередную книгу… Только лишний раз его беспокоить.

Алиса пожала плечами и принялась выдвигать ящики стола один за другим. Она ничего не трогала в них, не рылась… Просто надеялась на то, что, если журнал лежит где-нибудь сверху, она его возьмет, и все, никаких проблем.

Один ящик, другой, третий…

Стопки бумаг, папки, тетради. Какие-то документы. Алису ничего из этого не интересовало, она эти бумаги даже не разглядывала, в тексты не вчитывалась вообще.

Но в одном из ящиков какое-то слово в заголовке очередного документа вдруг буквально «выстрелило» в Алису, мгновенно вошло в сознание. Сразило наповал.

Завещание.

Стоп. Вот этот документ – завещание? И в нем мелькнуло имя Романа. То есть, это завещание, которое составил Роман?!