Тайная жизнь петербургских памятников

Короче, смущенный сомнительным сообщением Славы Курицына, я отправился на Московское шоссе, чтобы самому решить, кто ж там стоит у чугунных ворот мясокомбината. Обоих быков нашел не в лучшей форме. Выглядели они не очень парадно. На ногах держались уверенно, но по части дерматологии у них явно были проблемы. Шкуры их зашелудились, если понимать под этим облезлости серо-зеленой краски, выдающие прежний слой краски розовой, тоже в свою очередь шелудящейся. Явно быков перекрашивали несколько раз. Местами краска сошла слоями до самого «мяса», и эти участки менее всего напоминали о бронзе. Да, похоже на бетон. Я уже готов был поверить в раскрашенные бетонные заменители, как вдруг увидел на ноге левого быка небольшую проплешину, отнюдь не естественного происхождения: кто-то (но только не Курицын — иначе бы он знал правду.) соскреб краску монеткой, он был озабочен тем же, чем я — фактурой бычьей телесности. Так вот: бронза! Эта была, несомненно, бронза! Да, это бронзовые быки — с инородными, по-видимому, бетонными включениями в места отсутствия бронзы. Краска должна была скрыть дефекты; до поры до времени это ей удавалось. Курицына смутили цвет быков и, в первую очередь, оголившиеся протезы (хвост, по крайней мере, левого быка был не «родной»), но лично я мог вздохнуть с облегчением: как бы не латали быков, чем бы ни красили их, передо мной стояли исторические быки, те самые — Демут-Малиновского.

Что ж, хорошо. Теперь нам не удастся обойти молчанием почти мистическую, связанную с этими быками историю. Она известна, но мы кое-что к ней добавим. Широкой общественности поведал ее петербургский краевед В. В. Нестеров — в знаменитой книге «Львы стерегут город» (1971). После того, как Н. А. Синдаловский украсил ее пересказ мотивом вещего сна, история эта стала весьма популярна, попала на полосы даже московских газет. Речь идет об операции по спасению бронзовых быков в начале войны. Бронзовые фигуры быков переместили подальше от линии фронта в другую часть города, и не куда-нибудь, а на территорию Александро-Невской лавры, где на Тихвинском кладбище, по совпадению, покоился прах самого Демут-Малиновского. Быки как бы пришли к могиле их создателя. Собиратель городского фольклора Н. А. Синдаловский по сему поводу излагает легенду о странном сне, будто бы когда-то приснившемся Демут-Малиновскому: бронзовые быки, недавно им сотворенные, пришли к Демут-Малиновскому в гости, домой. Что это значило, сновидец разгадать не мог. А мы, значит, знаем. С легкой руки Синдаловского рассказ о мистической встрече на кладбище теперь излагают непременно вкупе вместе со сном скульптора. Не знаю, в каких кругах бытовала легенда о сне Демут-Малиновского, но и без этого сна совпадение более чем выразительное. Есть тут один неучтенный нюанс.

Дело в том, что Демут-Малиновский, скончавшийся в 1846 году, был похоронен не на Тихвинском, а совсем на другом кладбище — на Смоленском. Через пять лет там же была погребена его жена Елизавета Феодосьевна — суждено ей было лежать вместе со своим отцом, скульптором Ф. Ф. Щедриным, под единым надмогильным памятником, жертвенником из гранита. Такой же памятник был на могиле С. Ф. Щедрина, художника-пейзажиста, ее дяди.[34] В тридцатые годы двадцатого века два кладбища на территории Александро-Невской лавры, Лазаревское и Тихвинское, обрели статус мемориальных. Лазаревское превратилось в музей — Некрополь XVIII века. Поскольку братья Щедрины как творцы принадлежали этому веку, их в числе других знаменитостей перезахоронили на Лазаревском, сюда же перенеся оба памятника. Дочь была перезахоронена с отцом. А спустя несколько лет и самого Василия Ивановича Демут-Малиновского — по несомненности заслуг — перезахоронили на соседнем Тихвинском, названном в ту пору «Некрополем мастеров искусств и современников А. С. Пушкина».

А лежал Василий Иванович в своей первой могиле на Смоленском кладбище без малого век. И стояли быки на одном месте долгие годы.

Получается, что потревожили прах Демут-Малиновского как раз тогда, когда отправили его быков на край города к «мясному гиганту».

А еще получается, что мужа и жену разлучили, и покоятся они теперь на разных кладбищах, хотя и соседних, отделенных друг от друга двумя каменными стенами.

Памятник на могиле Василия Ивановича появился лишь перед войной. А в начале войны случилась эта история с приходом быков к нему.

Так что не просто быки приходили к своему создателю, но и сам создатель совершал необъяснимый путь им навстречу.

Что-то слишком оно причудливое, невероятное совпадение (если оно — совпадение.) — даже для нашего, ко всему уже, казалось бы, привыкшего города.

Октябрь 2007

НА КЛАДБИЩАХ

1

Если бы не стены вдоль прохода, разделяющего Тихвинское и Лазаревское кладбища, бюст Достоевского с могилы писателя глядел бы прямо на памятник человеку, похожему на Пушкина, каким его показывают у нас в кино: пышные бакенбарды, «нерусскость» черт лица. Иной прохожий замрет в изумлении. Но Пушкин тут, конечно, ни при чем. Современники — вот и все соответствия.