Тайная жизнь Сталина

«Но что такое этот национальный дух и его свойства? Наука устами диалектического материализма давно доказала, что никакого “национального духа” не существует и существовать не может. Опроверг ли кто-нибудь этот взгляд диалектического материализма? История говорит нам, что никто не опроверг… И если это так, если никакого национального духа не существует, – то само собой ясно, что всякая защита того, что не существует, является логической глупостью, которая неизбежно повлечет за собой соответствующие исторические (нежелательные) последствия» [313] .

* * *

Романтичной и экспрессивной натуре Кобы социал-демократические идеи импонировали не только декларируемым балансом между национальным и интернациональным, но и его агрессивной наступательной стратегией и тактикой. Среди целого ряда причин, приведших Кобу в стан большевистской фракции РСДРП, без сомнения, одной из главных был устойчивый курс на восстание, на вооруженную борьбу за власть. Сталин никогда не скрывал, хотя и не очень бахвалился по поводу того, что он до революции участвовал в подготовке вооруженных выступлений путем добывания денег, оружия и организации боевых отрядов. И хотя на прямой вопрос Эмиля Людвига об этом он уклонился от такого же прямого ответа, сейчас стало достоверно известно о его прямой причастности к организации отрядов боевиков в Грузии и в Азербайджане в период революционных выступлений 1905–1906 годов [314] . Иначе говоря, именно в большевистском стане он мог реализовать не только чувства национального и социального протеста, но и с оружием в руках, подобно литературному Кобе, стать профессиональным бойцом за попранную справедливость. Физический калека, он вряд ли лично участвовал в военных эксцессах. Но участвовать в их подготовке, участвовать, так сказать, теоретически вполне мог. Напомню, что именно в большевистском крыле РСДРП, возглавляемом Лениным, последний ставил вопрос о создании партийного ядра из профессиональных революционеров. Именно за это меньшевики справедливо обвиняли большевиков в бланкизме, хотя у нас в России такая «профессия» появилась еще во времена народовольцев. Положение профессионального революционера освобождало Кобу от необходимости учиться гражданской профессии, обустраиваться в обычной жизни и постоянно искать заработки. Он становился как бы подлинным былинным абреком, но в новых исторических условиях и с еще более благородной внутренней и внешней мотивацией. Таким образом, партийная работа по организации тайных «кружков» единомышленников, так напоминавшая организационную и пропагандистскую работу первых христианских апостолов, была не только полна романтики и опасностей, но и предполагала реальные действия, то есть вооруженную борьбу. В профессии революционера сошлись сразу все те качества, которые так ценил зреющий вождь: личная свобода и возможность лидировать, романтика, тайна, проповедь, оружие и кровь, хитрость и изворотливость по отношению к врагу, жертвенность собой, которая вызывала опасливое восхищение непосвященных. Не случайно позже, в 30-х годах, он сравнит партию и ее членов с воинами духовного христианского ордена меченосцев, умевших соединять несоединимое во имя одной цели: меч и крест, ненависть и любовь, свою и чужую кровь. Но все это имело смысл и значение только в том случае, если давало силу и власть над людьми, над «массой».

Слово «масса» – в смысле «люди», «народы» – сплошь и рядом мелькает во всех произведениях молодого Кобы и зрелого Сталина. Уже в анонимном репортаже «К гражданам. Да здравствует красное знамя!» (1905 г.), авторство которого Сталин также оставил за собой, он многотысячную «толпу из армян, грузин, татар и русских», собравшихся в ограде Ванкского собора, обволок этим магическим словом новой, революционной эпохи: «Масса аплодирует ораторам. Распространяются наши листовки… Масса принимает их нарасхват. Настроение массы поднимается. Назло правительству она решает собраться на другой день в ограде того же собора, чтобы еще раз “поклясться любить друг друга”… Масса разбивается на группы и обсуждает содержание прокламаций… Настроение массы подымается. Она решает демонстративно пройти около Сионского собора и мечети…. Масса приводит в исполнение свое решение. Настроение массы подымается все выше и выше». И вот апофеоз. Над массой и на руках массы возносится знаменосец с красным знаменем: “Да здравствует красное знамя!” – отвечает масса… “Клянемся!” – отвечает масса на призыв бороться с царизмом» [315] .

Это видение «массы», начинающей буквально на глазах жить собственной жизнью, и себя, как ее повелителя, возбуждающего ее, а затем через нее возбуждающего и себя, всю жизнь будет преследовать Сталина. И еще один знакомый «субъект» сталинской политической психологии обнаруживается в раннем творчестве будущего вождя.