Тайная жизнь Светы

– Кажется, да, – актер говорил хрипло, словно никак не мог откашляться.

– Отлично! Осталась маленькая ремарка, и можем ставить точку.

– Ты сказал, что все закончилось.

– Да, основная часть. Но мрак должен признать тебя своим хозяином, – идиот, это ты и твой сын теперь – рабы мрака!

– Что нужно сделать?

– Я же обещал тебе десерт. Колдун и ведьма, Кирилл.

В помещении снова повисла тишина.

– Эй, ты чего? – надо же, если бы не лежала связанная с кляпом во рту где-то посреди разоренного коттеджа, сказала бы, что папа обратился к нему ласково. – Не стоит, сынок. Ни одна женщина не стоит твоих переживаний.

– А как же мама?

– Мама… мама – чудесная женщина, Кирилл. Но она не могла понять меня. К сожалению. Или я не достаточно объяснял свою боль. Но я любил ее и люблю до сих пор.

– Ты чуть ее не убил! – рявкнул так, что я вздрогнула.

– Я помню. И каюсь. Мы что-нибудь придумаем, сынок… Каждый получит…

– Зубы мне заговариваешь?

Да, папочка, как ты думал? Что сынок, получив такие возможности, будет послушно творить все, что ты прикажешь? Теперь его жажда власти сильнее остальных чувств, в том числе, благодарности за то, что ты принес ему на блюдечке.

Нет, я не злорадствовала. Уже успев пару раз за ночь попрощаться с жизнью, перетерпев ритуал, выворачивающий косточки на сто восемьдесят градусов, не сумев защитить любимого, который на глазах…ладно, просто рядом превращается в монстра, последнее, что ощущала – это злорадство. Даже над тем, кто его, в общем-то, заслуживает. Для меня смена носителя мрака ничего не меняла… и меняла абсолютно все. Быть убитой ублюдком, способным на такие зверства, или от руки мужчины, которого, как уже призналась сама себе, полюбила всем своим черствым сердцем – большая разница. Но итог-то все равно один.

Я не дергалась, не пыталась подняться, освободиться, даже выплюнуть кляп. Вытянувшись на полу в полный рост, насколько позволяли путы, лежала и ждала развязки. Не буду молить о пощаде! Не буду просить ни о чем!

– Кирилл, давай наши дрязги обсудим после. Ты должен…

– Я снова тебе что-то должен? – даже голос его изменился, стал глубже и грубее.

– Не мне, а мраку.

– Я ничего ни кому не должен. Ты путаешь, отец. Ты вернул мне то, что было моим от рождения. Что еще?

– Я же говорю, теперь нужна жертва! Я специально оставил их для тебя, хотя мог забрать сам. Тебе это необходимо, иначе все зря!

– А что будет?

– Мрак отвергнет тебя, и ты погибнешь!

– А ты?

– Что я?

– В тебе осталась магия?

– Конечно! Я же не мог вычерпать себя до дна! Но не переживай, мне достаточно, чтобы потерпеть до следующего ритуала. Я уже нашел себе сосуд, молодой и сильный, так что все в порядке. Совсем скоро, сынок, мы будем править не только этой страной – всем миром!

Вот оно что! Если бы могла, рассмеялась бы. Мне не было его жаль, но до этих слов прослеживалась пусть больная и одержимая, но хоть какая-то логика! Сейчас же… жажда власти и желание доказать обидчикам, что он – крутой. А то, что он сделал с сыном – не больше, чем страх одиночества.

– Я тебя понял.

– Я рад! С кого начнем?

– С нее.

Я снова вздрогнула. Надеюсь, они не заставят меня смотреть в глаза своему убийце.

– Развяжи ее и сними повязку.

– Сынок, она…

– Она никуда не денется.

Уверенный, да? Уверенный, потому что сейчас сила распирает тебя как сплетника свежие новости.

Меня подняли, поставили на ноги, которые тут же подогнулись, пришлось ловить и ставить снова. Когда веревки упали, не стала сама сдирать ткань с лица, только кляп вытащила. Нет никакого желания быстрее рассмотреть того, кем стал Кирилл.

Удивительная штука – жизнь. Несколько минут назад это было моей мечтой перед тем, как уйти за грань. Сейчас захотелось зажмуриться.

Ведьма должна быть сильной. Если не физически, то хотя бы морально. Я вздернула подбородок и посмотрела прямо в красные теперь глаза мужчины. Смелости хватило даже на легкую улыбку разбитыми губами и изогнутую бровь: мол, и что ты мне сделаешь? Ну, убьешь, тоже мне. Слабый спойлер.

Мы находились в той же гостиной, где на нас напали. Как я и думала, пижонская мебель вся перевернута и разбросана вдоль стен, аквариум разбит, плазма валяется на камине, в котором догорает стул. Посреди ковра пентаграмма из десятков свечей, в центре стоит бывший актер. Наверняка же бывший, не думаю, что новый приспешник мрака захочет продолжить карьеру лицедея и кривляться перед камерами. Кажется, он даже стал выше ростом, раздался в плечах. Обнаженный торс разрисован какими-то символами, руки сжаты в кулаки. Дышит часто, будто долго бежал.