Тайная жизнь великих художников

Хокусай создал тысячи гравюр с изображением ландшафтов, сцен из театральных постановок и знаменитых личностей своего времени, включая прекрасных куртизанок и необъятных борцов сумо. Благодаря их славе на родине, работы Хокусая привезли в Европу одними из первых. Импрессионисты и постимпрессионисты никогда прежде не видели такого распределения цвета на плоскости и таких тонких, изящных линий, как, например, на гравюре «Большая волна в Канагаве», и немедленно принялись имитировать приемы японцев. Клод Моне даже собрал завидную коллекцию гравюр, а заодно проникся огромным интересом к японскому дизайну садов — знаменитый мостик в своем саду в Живерни он построил по японским образцам. Моне также позаимствовал у Хокусая идею серийных изображений — «Тридцать шесть видов Фудзи» вдохновили Моне на создание собственных серий стогов и церковных фасадов.

Винсент Ван Гог тоже страстно увлекся японскими гравюрами, покупая их в огромных количествах, что в общем было ему (или, скорее, его брату Тео) не по карману. Зимой 1887–1888 годов он загорелся идеей совершить путешествие в Японию — еще одна вздорная и несбыточная мечта нищего художника. Ван Гог утешился мыслью о том, что Арль, куда он направлялся, — это «французская Япония». Он написла Тео по прибытии: «Я чувствую себя здесь, как в Японии».

Ван Гог переосмыслил японские гравюры, и некоторые его работы напоминают японскую живопись, в частности картина «Ветви миндального дерева в цвету, Сен-Реми», написанная в лечебнице для душевнобольных. Узловатые, коричневые с зелеными отсветами ветви изгибаются, перечеркивая лазоревое небо, а бледные цветы лишь усиливают впечатление хрупкости и изящества.

Для некоторых художников и изготовителей предметов обихода подражание японцам превратилось в стиль, получивший название «японизм». Именно оттуда арнуво, или искусство модерна, почерпнуло извилистость линий и цветовую гамму. Однако самым существенным итогом японского нашествия стал сдвиг в сознании европейцев: с тех пор западным художникам более не зазорно искать источник вдохновения в незападном искусстве.

ЖОРЖ СЁРА

2 ДЕКАБРЯ 1859 — 29 МАРТА 1891

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: СТРЕЛЕЦ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ФРАНЦУЗ

ПРИЗНАННЫЙ ШЕДЕВР: «ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ НА ОСТРОВЕ ГРАНД-ЖАТТ (1886)

СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ: МАСЛО, ХОЛСТ

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: ПОСТИМПРЕССИОНИЗМ

КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: ЧИКАГСКИЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВ, ЧИКАГО, США

КРАСНОЕ СЛОВЦО: «ОНИ ВИДЯТ ПОЭЗИЮ В ТОМ, что Я ДЕЛАЮ. НЕТ, Я ЛИШЬ ПРИМЕНЯЮ СОБСТВЕННЫЙ МЕТОД, И БОЛЬШЕ В МОИХ РАБОТАХ НИЧЕГО НЕТ».

В 1880-е годы казалось, что науке подвластно все. Развитие инженерной мысли и передовые научные разработки преображали города, побеждали болезни, переоснащали промышленность. Так почему же искусство должно оставаться в стороне?

Большинство художников не проявляли большого интереса к дивному новому миру науки девятнадцатого века, но о Жорже Сёра этого не скажешь. Поверив, что с помощью науки он сможет переделать искусство, Сёра создал новый метод в живописи, тот, что мы сегодня называем пуантилизмом.

Правда, научные изыскания Сёра оказались ошибочными, и пуантилизм не создает задуманного художником эффекта. Ну и пусть — ученый-художник все равно создал великое произведение искусства, картину «Воскресный день на острове Гранд-Жатт», шедевр света и цвета, который словно бы обрел вторую жизнь в огнях рампы на Бродвее.

ВСЕ ЧТО УГОДНО — В ЖИВОМ ЦВЕТЕ

Жорж-Пьер Сёра был сыном Антуана Крисостома Сёра, смекалистого однорукого судебного пристава, скопившего достаточно денег, чтобы поддерживать художественную карьеру своего сына. В 1878 году Сёра поступает в престижную Школу изящных искусств и учится на традиционного исторического живописца. На происки импрессионизма Школа отвечала тем, что еще крепче цеплялась за классицизм, но даже такой положительный молодой человек, как Сёра, находил преподавание убогим и занимался самообразованием, делая бесконечные зарисовки в Лувре.

К 1883 году наука о цвете окончательно пленила Сёра. Новые исследования света, зрения и цветового восприятия были широко известны в научном сообществе, но художники только начинали вникать в эти вещи. Один теоретик описал явление, случающееся, когда вы пристально смотрите на яркий цвет (скажем, красный), а потом переводите взгляд на белую бумагу и в первое краткое мгновение видите противоположный тон (голубой). (Попробуйте — у вас получится.) Другой ученый утверждал, что, если разделить цвет на близкие либо контрастные оттенки и расположить их вплотную, ваша сетчатка сформирует из этой комбинации более насыщенные цветовые переливы.