Тайная жизнь великих художников

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: СЮРРЕАЛИЗМ.

КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: НИКУДА, НАХОДИТСЯ В ЧАСТНОЙ КОЛЛЕКЦИИ

КРАСНОЕ СЛОВЦО: «Я НЕНАВИЖУ СМИРЕНИЕ, ТЕРПЕЛИВОСТЬ, ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОИЗМ И НЕПРЕМЕННА ПРЕКРАСНЫЕ ЧУВСТВА. Я ТАКЖЕ НЕНАВИЖУ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО, ФОЛЬКЛОР, РЕКЛАМУ, ГОЛОСА, ЗАЧИТЫВАЮЩИЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ, АЭРОДИНАМИКУ, БОЙСКАУТОВ, ЗАПАХ НАФТАЛИНА, ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ И ПЬЯНЫХ».

О жизни Рене Магритта и рассказать-то особенно нечего. Жил он тихо — ни драматизма, ни скандалов. Если Марсель Дюшан планомерно поддерживал свое реноме знаменитости, а Сальвадор Дали не уставал удивлять странным поведением, Магритт сидел дома в Брюсселе и работал Он не спал с кем ни попадя, как Пабло Пикассо, не присоединялся к радикальным политическим движениям, как Диего Ривера, и не обладал вздорным нравом Джорджии О’Кифф. Магритт был надежным, спокойным, вежливым и незаметным.

Свои причуды Магритт приберегал для творчества, выплескивая их на холст и создавая ошеломительные образы под стать самому что ни на есть экстравагантному авангардному художнику. Поезда выныривают из каминов, тубы самовозгораются, а валуны безмятежно плывут по воздуху, словно облака. Необузданное воображение Магритт прятал под обликом безупречного господина, как тот человек в котелке, что прячет свое лицо за блестящим зеленым яблоком.

МИЛЕЙШИЙ ЧЕЛОВЕК

Рене-Франсуа-Гислен Магритт родился в Лессине, в Бельгии; он был первым из троих сыновей в семье портного по имени Леопольд и модистки Регины. Позже семья переехала в Шатле, и там, очевидно, счастливое детство Магритта кончилось, когда его мать утопилась в реке Самбр. Неизвестно, что спровоцировало это жуткое событие; сам Магритт редко вспоминал вслух о самоубийстве матери. Лишь однажды, будучи уже взрослым человеком, он заметил, что по малолетству (ему было тогда двенадцать) он даже испытывал некоторую гордость, оказавшись в эпицентре драмы.

Затем Леопольд перевозит семью в Шарлеруа, где Рене заканчивает школу. Надо полагать, к тому времени он уже много рисовал, и вскоре юноша поступил в Академию изящных искусств в Брюсселе. В 1920 году у входа в брюссельский ботанический сад он столкнулся с Жоржеттой Бержер, молодой женщиной, с которой познакомился несколько лет назад на ежегодной городской ярмарке. С целью произвести яркое впечатление, Магритт сказал ей, что идет к любовнице. Либо Жоржетта ему не поверила, либо сочла все это неважным, но спустя два года они поженились.

В начале 1920-х с финансами у художника было туго. Он подрабатывал в рекламе, оформлял обложки нотных изданий и даже делал рисунки для обоев. Он также начал вырабатывать свой собственный стиль. В каком-то журнале он увидел «Песнь любви», картину Джорджо де Кирико: смятая хирургическая перчатка, изображенная крупным планом, висит на стене рядом с головой классической статуи. Глядя на картину, Магритт осознал «превосходство поэзии над живописью» и растрогался до слез. Художники, начиная с Джеймса Уистлера, создавали искусство исключительно ради искусства, но Магритт захотел создавать искусство, в основе которого лежит мысль. Сначала мысль, а уж потом эстетика.

МЕЧТАТЕЛЬ В РОЛИ СЮРРЕАЛИСТА

Вскоре Магритт создавал картины, тщательно выписанные и настолько правдоподобные, насколько может быть правдоподобен сон. В «Опасных связях» обнаженная женщина стоит лицом к зрителю и держит зеркало, в котором отражается она же, но со спины. В «Попытке невозможного» художник пишет обнаженную женщину; модель вроде бы стоит перед ним в комнате, но одна рука у нее еще не дорисована. У Магритта сложился свой уникальный словарь образов, которые то и дело возникают на его полотнах, — например, женщина с закутанной тканью головой; колонны, пузатые, будто столбики на балюстраде; жокей на скачущей лошади и почему-то довольно часто — пылающая туба.

К концу 1920-х дела пошли лучше. Брюссельский торговец картинами подписал с Магриттом контракт, освободивший художника от необходимости подрабатывать, и они с Жоржеттой отправились в Париж знакомиться с единомышленниками — художниками-сюрреалистами. Сюрреалисты сочетали абсурдность дадаизма, интерес к работам Зигмунда Фрейда и опору на бессознательное. Их лидер, Андре Бретон, был дипломированным психиатром; к учению Фрейда он приобщился во время Первой мировой войны, когда лечил контуженных солдат, прибегая к методике свободных ассоциаций и толкованию снов. Художников Бретон призывал использовать образы, словно навеянные сновидениями.