Тайная жизнь великих композиторов

Альма написала обширные воспоминания о своей жизни с Малером, и поначалу ее рассказам безоговорочно доверяли — настолько, что помогли создать фонд, распоряжавшийся стипендией имени Малера. Позднее, однако, биографы обнаружили многочисленные расхождения между воспоминаниями Альмы и реальными обстоятельствами, и в настоящее время исследователи творчества и жизни композитора неизбежно сталкиваются с так называемой «проблемой Альмы».

Возьмем, к примеру, утверждение Альмы о том, что Малер испытывал парализующий «страх перед числом девять»; якобы он вбил себе в голову, что сразу же умрет, стоит ему создать девятую по счету симфонию, как это случилось со многими композиторами до него (см. «Бетховен»). Будто бы Малер так боялся написать девятую симфонию, что не пронумеровал новое произведение и назвал его просто: «Песнь о земле». А затем все-таки решился и сочинил симфонию под номером 9, после чего, конечно же, умер.

Современные биографы сомневаются в правдивости этой истории, резонно замечая, что, если уж Малера так ужасала девятка, ничто не мешало ему назвать произведение, следующее за «Песней о земле», «Десятой симфонией». Однако многие поклонники Малера верят в эту легенду. Шёнберг, например, отзывался о Малере и его Девятой симфонии так: «Сдается, девять — это предел… Сдается, «Десятая» поведала бы нам нечто, о чем мы пока не догадываемся, к чему мы пока не готовы. Все создатели девятых симфоний слишком близко подошли к вечности».

ИСКУПЛЕНИЕ: ПО ШТУКЕ В ОДНИ РУКИ

Всегда хмурый, погруженный в себя Малер и жизнерадостный весельчак Рихард Штраус составляли, пожалуй, самую странную пару друзей в истории музыки, и тем не менее они продвигали работы друг друга и ценили друг друга за талант. Это не означает, что их дружба никогда и ничем не омрачалась. Малер часто обижался на воображаемые шпильки и пренебрежение со стороны Штрауса, а тот, в свою очередь, находил угрюмость Малера невыносимой. Но фундаментальное различие между ними крылось в их отношении к музыке. После премьеры оперы Штрауса «Погасшие огни» автор на ужине в честь этого события прикидывал, какой гонорар ему причитается. Малер ужаснулся и позже написал Альме, что «куда лучше жить в бедности, питаться сухой коркой, но следовать своей звезде, нежели вот так продавать душу».

После смерти Малера Штраус признавался, что никогда толком не понимал музыку своего друга Густава и особенно веру Малера в искупление, которое дарует ему музыкальное творчество. «Ума не приложу, что я должен искупать», — жаловался Штраус.

КЛОД ДЕБЮССИ

22 АВГУСТА 1862 — 25 МАРТА 1918

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: ЛЕВ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ФРАНЦУЗ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: ИМПРЕССИОНИЗМ

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «ЛУННЫЙ СВЕТ» (3-Я ЧАСТЬ «БЕРГАМАССКОЙ СЮИТЫ», 1890–1905)

ГДЕ ВЫ МОГЛИ СЛЫШАТЬ ЭТУ МУЗЫКУ: В ФИНАЛЕ «ОДИННАДЦАТИ ДРУЗЕЙ ОУШЕНА (2001), КОГДА КОМПАНИЯ МОШЕННИКОВ ЛЮБУЕТСЯ В ЛАС-ВЕГАСЕ — ПОЮЩИМИ ФОНТАНАМИ» ПЕРЕД КАЗИНО «БЕПЛАДЖИО».

МУДРЫЕ СЛОВА: «ХУДОЖНИК, КАК ПРАВИЛО, — НЕПРИЯТНЫЙ. ЗАМКНУТЫЙ ТИП И ЧАСТО УЖАСНЫЙ МУЖ».

Бывают времена, когда различные виды искусства — музыка, литература, архитектура, живопись — выстраиваются одним мощным фронтом. Веселое обаяние английской музыки эпохи Возрождения определенно созвучно шекспировским комедиям. Чистота линий и возвышенность неоклассической архитектуры находит музыкальное выражение в симфониях Моцарта. Расколотые поверхности кубиста Пикассо визуально отражают пронзительные звуки модерниста Стравинского.

Вот почему от морских пейзажей Клода Моне и «Моря» Клода Дебюсси у нас остается впечатление чего-то мерцающего, искрящегося. Собственно, эти импрессионистические произведения и создавались с одинаковыми побуждениями.

Правда, термин «импрессионизм» Дебюсси не нравился. Он скорее предпочел бы называться символистом, или модернистом, или еще каким «-истом», но обычно не композиторы решают, к какому направлению их причислить. Возможно, оно и к лучшему: когда Дебюсси делал выбор — касалось ли это женщин или денег, — он был не слишком удачлив.

ДАЙ ЛЮДЯМ ТО, ЧЕГО ОНИ ХОТЯТ

Семья Дебюсси обреталась на обочине респектабельного среднего класса Франции, они то и дело затевали какой-нибудь бизнес (например, открывали посудную лавку) и обычно прогорали. Неустойчивые доходы были причиной того, что в первые пять лет жизни Ашиля-Клода (прозванного в семье Шило) Дебюсси переезжали четыре раза. Тетка Шилб, когда мальчику исполнилось семь лет, отдала его учиться игре на фортепиано, после того как он попытался выдрать струны из ее пианино.