Тайная жизнь великих композиторов

Относительно ранняя смерть Шопена породила немало романтических историй о его последних днях. Особенно удивительно разнообразие свидетельств о последних словах Шопена, притом что человек, который с трудом дышал, вряд ли мог быть настолько разговорчивым. Согласно одной версии, композитор прошептал, имея в виду Жорж Санд: «Она обещала, что я умру у нее на руках». В другом варианте Шопен сказал друзьям: «Сыграйте Моцарта в память обо мне». Третьи утверждают, что композитор изрек: «Редко кого Господь сподобит узнать, когда наступит его смертный час». По четвертой версии, исходящей от священника, Шопен прижал распятие к груди и воскликнул: «Наконец-то я припаду к источнику Благодати!» Но, пожалуй, более всего пронзительной горечи заключено в еще одной фразе, приписываемой Шопену на смертном одре: «Когда кашель задушит меня, умоляю, вскройте мое тело, чтобы не похоронить меня заживо».

ШОПЕНЗЕ

Одним из лучших исполнителей Шопена был выходец из Украины Владимир де Пахман (1848–1933). Пианист часто опаздывал на свои выступления, но, когда бы он ни явился, первым делом де Пахман зорко оглядывал слушателей, и если кто-либо вызывал у него раздражение, он не колеблясь приказывал «провинившемуся» покинуть зал. Однажды ему не понравилась чересчур кокетливая шляпка, и де Пахман отказывался играть, пока обладательница шляпки не вышла вон.

Играя, де Пахман постоянно комментировал как само произведение, так и собственное исполнение. «А теперь мелодия», — объявлял он. Или: «Здесь надо повнимательнее». Приближаясь к трудному пассажу, пианист подбадривал себя: «Мужайся, де Пахман!» А успешно преодолев опасное место, одобрительно восклицал: «Браво, де Пахман!»

Хотя кое-кто находил манерность де Пахмана невыносимой — Рахманинов называл его шарлатаном, — почитатели пианиста полагали, что за мастерство ему многое можно простить, включая эксцентричность. Наибольших похвал де Пахман удостоился за выразительные интерпретации Шопена. Однажды великий Лист предварил его концерт таким обращением к публике: «Те, кто никогда прежде не слышали подлинного Шопена, сегодня его услышат». В конце концов в представлении слушателей имена Шопена и де Пахмана оказались столь неразрывны, что некий американский критик придумал для этого блестящего пианиста, склонного к клоунаде, прозвище Шопензе.

РОБЕРТ ШУМАН

8 ИЮНЯ 1810 — 29 ИЮЛЯ 1856

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: БЛИЗНЕЦЫ

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: НЕМЕЦ

МУЗЫКАЛЬНЫЙ СТИЛЬ: КЛАССИЦИЗМ

ЗНАКОВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ: «ГРЕЗЫ» ИЗ ЦИКЛА «ДЕТСКИЕ СЦЕНЫ»

ГДЕ ВЫ МОГЛИ СЛЫШАТЬ ЭТУ МУЗЫКУ: КАК НИ СТРАННО «ГРЕЗЫ» ЧАСТО ЗВУЧАЛИ Б АМЕРИКАНСКОМ АНИМАЦИОННОМ СЕРИАЛЕ ВЕСЕЛЫЕ МЕЛОДИИ», В ТОМ ЧИСЛЕ В МУЛЬТИКЕ «КАК ЗАЙЦУ БАНТИК» (1944) С «УЧАСТИЕМ» БАГЗ БАННИ.

МУДРЫЕ СЛОВА: «ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СОЧИНЯТЬ МУЗЫКУ, НУЖНО ВСЕГО ЛИШЬ ПРИПОМНИТЬ МОТИВ, КОТОРЫЙ ДО ВАС НИКОГО НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАЛ».

Жизнь Роберта Шумана — это история любви. И как во всякой хорошей любовной истории, здесь имеются сильный, пылкий юноша, прелестная девушка с характером и подлый, мерзкий негодяй. Любовь в итоге побеждает, и влюбленная пара живет долго и счастливо.

Разве что эта пара провела вместе не слишком много времени. В жизнь Роберта Шумана — и, разумеется, в его брак с Кларой Вик — бесцеремонно ворвалась болезнь, превратив композитора в безвольную жертву крикливых демонов и жутких галлюцинаций. Он умрет в доме для умалишенных, настолько повредившись разумом, что под конец перестанет узнавать свою возлюбленную.

Но за трагическим концом Шумана следует трогательный эпилог. Жизнь Клары без Роберта, человека, которого она обожала с восьми лет, — это тоже своего рода прекрасная история любви.

ПАРЕНЬ ВСТРЕЧАЕТ ДЕВУШКУ

Родился Шуман в 1810 году в Цвиккау, городе на востоке Германии, в Саксонии. Отец его, Август Шуман, был книгоиздателем и писателем. Роберт рано проявил интерес к занятиям музыкой, однако родители сочли юриспруденцию куда более перспективной профессией. В 1828 году Шуман поступил в Лейпцигский университет, но, вместо того чтобы овладевать юридическими премудростями, Шуман набился в ученики к Фридриху Вику, которого многие — и прежде всего он сам — считали лучшим преподавателем игры на фортепиано в Европе.

Наверное, Шуман сильно огорчился, когда понял, что в качестве пианиста он в подметки не годится восьмилетней дочери Вика Кларе. Вик посадил дочь за инструмент в пятилетием возрасте с намерением сделать из нее музыкального вундеркинда и доказать тем самым, что его педагогическому методу нет равных, если уж он от девочки — девочки! — сумел добиться виртуозной игры. Оба ученика быстро подружились, Шуман читал Кларе сказки, покупал конфеты — словом, вел себя как старший брат, склонный побаловать сестренку. У девочки, вынужденной заниматься с утра до ночи, радостей в жизни было немного, и в Роберте она души не чаяла.