Тайная жизнь великих композиторов

В 1927 году Равеля пригласили на гастроли в Соединенные Штаты. Сухой закон в Америке набирал силу, и Равель опасался, что в турне он будет лишен своего обожаемого французского вина. Организаторы клятвенно пообещали ему свободный доступ к любым видам алкоголя, невзирая ни на какой сухой закон, а также предусмотрели, чтобы в Штаты заблаговременно был отправлен ящик с любимыми сигаретами композитора. Французский денди Равель сразил американскую публику как своим внешним видом, так и фортепианной игрой. Однажды он долго не выходил на сцену, потому что куда-то задевал носовой платок с монограммой. Свободное время он проводил с Джорджем Гершвином, Белой Бартоком, Мэри Пикфорд и Дугласом Фэрбенксом. В заведении в Гарлеме, куда Гершвин привел его послушать джаз, Равель с изумлением разглядывал сигареты на столике с надписью «травка».

ЖЕЛАЯ ПОЗАБАВИТЬ ДРУЗЕЙ, РАВЕЛЬ ТАНЦЕВАЛ В ТРИКО, БАЛЕТНОЙ ПАЧКЕ И ЛИФЧИКЕ, НАБИТОМ ВАТОЙ.

Во Франции Равель жил в тихом городке Монфор-Л’Амори в небольшом доме, нареченном композитором «Бельведер». Дом был переполнен всякими безделушками и кустарными поделками, купленными на уличных ярмарках и в магазинах подержанных вещей. Равель обожал приобретать потрепанные, грязные полотна с какой-нибудь мазней и сообщать гостям, что это оригинал Ренуара или одного из старых итальянских мастеров. Друзья ахали и охали, пока хозяин не разражался довольным смехом и не восклицал: «Это подделка!» Тихие обитатели Монфора взирали на эксцентричного Равеля со смесью восхищения и ужаса. После вечеринки, устроенной по поводу возвращения композитора из Америки, в городке поползли слухи о том, что гости Равеля, раздевшись догола, предались разнузданной оргии. Когда один из друзей пересказал Равелю эту байку, композитор воскликнул: «Какое безобразие, честное слово!»

НЕУЖТО Я ПОВТОРЯЮСЬ?

В 1928 году Равель создал свое самое знаменитое произведение — «Болеро». Нынешняя популярность этого произведения мешает нам осознать, насколько странно оно звучало на слух современников композитора. Около пятнадцати минут одна и та же мелодическая линия в «Болеро» повторяется пятнадцать раз. Варьируется лишь оркестровка, когда поочередно вступают различные инструменты, подхватывая мелодию либо присоединяясь к настойчивому ритму.

«Болеро» принесло Равелю целое состояние — впрочем, далеко не все были очарованы этой музыкой. Брат Равеля утверждал, что на одном из первых концертов видел старуху, которая, вцепившись в спинку кресла, кричала: «Безумец! Безумец!» Она и не подозревала, что, возможно, в ее вопле содержится зерно истины. В середине 1930-х годов у Равеля начались провалы в памяти. Придя как-то на пляж, он вдруг понял, что разучился плавать, — просто забыл, как это делается. Порой Равель не мог вспомнить имена и был вынужден прибегать к описаниям, чтобы донести то, что он хочет сказать. Например, он говорил: «Знаете ли, эта дама хозяйничает в доме, и еще у нее несносный характер», — имея в виду свою экономку мадам Ревело. Друзья полагали, что проблемы с памятью вызваны происшествием на дороге, когда в такси, в котором ехал Равель, врезался другой автомобиль. Композитора обследовали лучшие неврологи, но мало чем смогли ему помочь. Наконец в 1937 году Равелю предложили экспериментальную операцию, состоявшую в том, чтобы «заново накачать» одну из долей мозга жидкостью. После операции Равель ненадолго очнулся, позвал брата, но потом опять впал в забытье и спустя девять дней скончался.

Сегодня медики предполагают, что Равель страдал лобно-височной деменцией, заболеванием, при котором происходит атрофия лобных и височных отделов больших полушарий мозга. Ранняя стадия этой болезни часто характеризуется взрывом творческой активности; правда, в этом случае в творчестве наблюдается тяга к чрезмерному упорядочиванию элементов и повторам. Современные неврологи считают, что повторяющаяся форма «Болеро» служит ранним признаком болезни композитора.

ПОТОМУ ЧТО Я ТАК СКАЗАЛ

В 1929 году Равель получил весьма необычный заказ: написать фортепианный концерт для одной руки. Заказчиком был Пауль Витгенштейн, австрийский пианист, потерявший правую руку на фронте в Первую мировую войну. Желая продолжить исполнительскую карьеру, Витгенштейн обратился ко всем великим композиторам своего времени с просьбой написать музыку исключительно для левой руки. Бенджамин Бриттен, Пауль Хиндемит, Рихард Штраус с готовностью откликнулись на эту просьбу, но самым известным «одноруким» произведением стал «Концерт № 2 ре мажор для фортепиано (для левой руки) и симфонического оркестра» Мориса Равеля.

Джазовая интонация концерта поначалу претила Витгенштейну. На премьере он вскользь обронил, что внес некоторые изменения в музыку. Равель не стал скрывать своего раздражения. Витгенштейн сердито заметил:

— Я старый пианист, и концерт звучит не так, как надо!

— Я старый оркестровщик, и концерт звучит, как надо! — парировал Равель.

Позднее Витгенштейн написал композитору: «Исполнитель не должен превращаться в раба!» И что же ответил Равель? «Исполнитель и есть раб!»