Тайник

Добравшись до своего стола, он обнаружил, что приходивший курьер унес отобранные дела, оставив взамен длинный список новых заявок. Паскис взял список, но, прежде чем приступить к работе, вернулся в «конюшню» и поставил оба тома на место. За все время его пребывания в Подвале к нему еще ни разу не зашел кто-нибудь посторонний, но, учитывая напряженность момента, не следовало держать у себя эти книги дольше, чем необходимо.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— Как дела, Фрэнки?

Фрингс пожал плечами. Он хорошо знал полицейского Рейнольдса, дежурившего на месте взрыва в доме Альтабелли. Раньше оба частенько захаживали в один бар в центре города. Потом Фрингс стал знаменитостью, а Рейнольдс пересел в патрульный фургон.

— Ты все еще с Норой Аспен?

Фрингс иронично скривил губы.

— Удивляюсь, как она до сих пор меня терпит.

Рейнольдс бросил на него понимающий взгляд. В Театральном квартале, таком оживленном по вечерам, сейчас царило затишье. Погас манящий свет рекламы, а там, где в антрактах прогуливалась публика в мехах и смокингах, сновали посыльные, мели мостовую дворники и пополняли свои запасы владельцы баров. Улицы, которые вечером заполоняли толпы нарядных театралов, сейчас перегородили фургоны для доставки продуктов. Их разгрузка периодически грозила парализовать работу городского транспорта.

— Хочешь взглянуть? — спросил Рейнольдс.

Фрингс кивнул.

— Я пойду с тобой. Шеф никого не велел пускать в одиночку.

— Отлично. Заодно и поговорим.

Полиция уже частично разобрала завалы. В оставшемся мусоре копались с десяток полицейских. Фрингсу показалось, что на этот раз место взрыва выглядело несколько иначе. Дом Блока обвалился на улицу, а этот рухнул внутрь.

— На сей раз взрывчатку заложили снаружи? — предположил репортер.

Он опять был под кайфом. Мигрень, как всегда, создавала проблемы. Он выкуривал косячок, чтобы унять боль, но когда голова проходила, брался за другой, чтобы продлить удовольствие. Он уже покурил сегодня утром у Норы, когда та была в душе. Для этого вышел на пожарную лестницу снаружи дома. Когда она выплыла из ванной, он вел себя как ни в чем не бывало, и, кажется, она ничего не заметила, хотя с точностью утверждать он бы не рискнул. В этом было все дело. Он не совсем доверял своему восприятию действительности, и это подрывало веру в себя. Поэтому он решил проверить себя на Рейнольдсе.

— Точно. Похоже, тот, кто это сделал, сунул в сумку штук пять динамитных шашек, положил ее на тротуар и поджег длинный фитиль.

— Такая же бомба, как у Блока?

Рейнольдс пожал плечами.

— Там тоже был динамит. И наверняка те же ребята, ну сам знаешь.

Он взглянул на Фрингса, журналист утвердительно кивнул.

— Неофициально я тебе скажу: мы уверены, что эти два взрыва связаны между собой. А официально — мы расследуем такую возможность. Понял?

— Логично.

— У Блока сверток кинули в окно с уже зажженным фитилем, — продолжал Рейнольдс. — Там тоже был длинный фитиль.

— А почему у Альтабелли не сделали то же самое?

— Альтабелли сказал, что у него на всех окнах решетки, потому что в Театральном квартале по ночам не совсем спокойно.

Они подошли к развороченному тротуару, где был воткнут флажок.

— Центр взрыва, — пояснил Рейнольдс.

— А это что? — поинтересовался Фрингс, указывая на два круга, нарисованных мелом рядом с дырой.

— Черт. Там было двое детишек. Мы нашли то, что от них осталось, на противоположной стороне улицы. Обоих разорвало на куски. Они сунулись к сумке из любопытства, а в это время рвануло… — горестно сообщил Рейнольдс.

— Господи, — содрогнулся Фрингс. Нагнувшись, он поднял обожженный кусок кирпича. — А что с Альтабелли?

— С ним все в порядке. Говорит, что задержался на работе. Один из наших парней слышал, что его нашли в борделе на окраине Холмов.

Фрингс отбросил кирпич. Воняло горелыми химикалиями и жженой глиной. У него начали слезиться глаза, запершило в горле. Рейнольдс, казалось, ничего не замечал.

Убиты двое детей. Два невинных ребенка погибли, а Альтабелли, распутничавший в борделе, остался цел и невредим. Правда, разрушен его дом. Но все же…

Глядя на взорванный дом Альтабелли, Фрингс спросил:

— Не для протокола: кто, по-твоему, это устроил?

Рейнольдс рассмеялся.

— Я думал, ты знаешь. Это ведь ты пишешь об этом. Могу только сказать, начальство прямо из штанов выпрыгивает. Им не понравится, что я точу с тобой лясы, хотя они и знают, что мы старые приятели. Иначе тебя бы и близко не подпустили. Так кто же? Профсоюзники? Анархисты? Мы не знаем, кто из них. Зачем они это сделали? А разве им нужен повод?

Фрингс недовольно нахмурился. Всегда есть причины, хотя ни полиция, ни городские власти, ни пресса не хотят этого признавать. Фрингс не брался утверждать, чего больше в таком отношении: недопонимания или намеренного игнорирования, — но мысли на этот счет у него были.