День прошел мирно. Джуд осталась одна, потому что Шанталь днем отдыхала. Она описала еще дюжину книг, потом, для разнообразия, открыла первый журнал наблюдений. Ей нравилась текстура и запах старых кожаных переплетов и прекрасно выделанный корешок. Почерк показался ей разборчивым даже без переписанных Шанталь страниц. Каждый абзац начинался с детального описания наблюдаемого небесного объекта. Первая запись относилась к 2 сентября 1760 года.
Остальные записи были в том же духе. Уикем, хоть и наблюдал созвездия, больше интересовался планетами, особенно Марсом. Его он называл «наш ближайший небесный брат». Очень редко сквозь сухую объективность заметок прорывалось личное: «Луна снова слишком яркая. Зря потраченная ночь». Или: «Кольца Сатурна поразительно ясно видны, слава нашему Создателю».
Таких журналов было семь или восемь. В каждом записи за два-три года. Джуд пролистала их, восхищаясь изредка маленькими схемами, обозначающими положение вновь обнаруженной звезды или пятен на Луне. Иногда попадались записи, сделанные другим почерком. Постепенно они стали появляться чаще, а во второй половине последнего журнала за 1777-й и начало 1778 года новый почерк преобладал. Общий тон по-прежнему был сдержанным, но писал явно кто-то другой, хотя диктовал, возможно, Энтони.
Любопытно.
Джуд попыталась определить стоимость журналов. Трудно оценивать что-то, не зная содержания.
«Придется сегодня же послать письмо Сесилии, попросить ее посмотреть материалы», — решила Джуд.
Джуд вновь открыла последний журнал и с удивлением прочла запись за 1 июня 1777 года, сделанную неизвестным.
«Башня. Та самая, о которой упоминала бабушка», — взволновалась Джуд.
Она отложила журнал и подошла к окну, чтобы поглядеть на дальнюю рощу. Она ничего не увидела. Возможно, башня в другом месте, но бабушка твердила, что она в лесу.
— Шанталь, — Джуд обернулась к хозяйке дома, когда та вошла с чайным подносом в сопровождении Миффи. — В поместье по-прежнему есть башня? О ней упоминается в одном из журналов.
— Есть. Видите, где начинается линия деревьев? Из дома башню не видно, но она там, на вершине холма.
«Значит, я права…»
Джуд всмотрелась туда, где линия деревьев плавно поднималась вверх, но не видела башню.
— Туда почти никто не ходит. Я сама была там всего раза два. Башня полуразрушена, заперта, подъем туда считается опасным. Несколько лет назад какие-то бродяги вломились туда, устроили оргию. Кто-то из них оступился и упал. После этого башню обнесли забором. Здание внесено в реестр поместья, но нам не по карману ремонт. Перед смертью Уильям продал лес, где находится башня. Это казалось разумным, и мы знакомы с покупателем. Он хорошо заботился о деревьях, но умер вскоре после Уильяма, а вдова перепродала землю. Мы не в курсе планов нового владельца. Кроме того, что он не желает видеть на своей земле цыган.
— Но он не вырубит лес?
— Не знаю, Джуд. Надеюсь, он поймет, насколько лес древний и ценный. Там водятся олени, барсуки и редкие птицы.
— Как насчет коттеджа егеря, где росла бабушка? Он существует?
— Да, вверх по дороге и направо. Но он больше нам не принадлежит. Продан вместе с пахотными землями в шестидесятых. Мы не знаем, кто там живет.
— Не ваш Джордж Фентон?
— Нет-нет, он не настоящий егерь, скорее мастер на все руки и работает на разных хозяев. Он живет в деревне.
— Какое совпадение, что здесь когда-то жили мои родственники!
— Верно, — улыбнулась Шанталь. — И что Роберт нашел вас и пригласил сюда. Поразительно!
— Вообще он звонил моему коллеге Иниго, — призналась Джуд. — Просто я подошла к телефону.