Тайник. Сборник детективных рассказов

– Нет уж, извини, – снова подала голос Алиса Лунёва. – Ты только что обвинил моего парня в том, что тот задумал совершить преступление. А после этого добавил, что он тебе угрожал. И если ты думал, что никто твоим словам не предаст значения, то ты или чересчур наивен, или дьявольски хитёр, и у тебя на уме какой-то план. Так что будь добр, поясни свои слова, чтобы мы не терялись в догадках, воображая себе незнамо какие ужасы о Женьке. В конце концов, я имею право знать всё о парне, от которого родила дочь!

– Поверь, Алиса, иногда лучше не знать всю правду! – возразил ей Марк.

– Может быть, это и имело смысл до сегодняшнего вечера, пока я жила в мечтах об идеальном мужчине, которого потеряла двадцать лет назад. Но сейчас всё изменилось. Сегодня я слишком много узнала о человеке, с которым собиралась прожить всю жизнь, и потому должна пройти этот путь до конца. Если ты знаешь что-то, что может повлиять на моё мнение о Евгении, то ты обязан это рассказать! Я имею право знать правду! – с напором воскликнула Алиса.

– Ну, если тебе так хочется, я могу поведать тебе кое-что, что окончательно избавит тебя от иллюзий в отношении твоего жениха, – примирительным тоном произнёс Марк. – Но предупреждаю, тебе это не понравится. И никому это не понравится.

– Давай уже, Колесников, не тяни резину! – начал подстёгивать его Борис.

– Да уж, не томи, Марк! – присоединились к требованиям Измайлова остальные.

– Ладно! И не говорите, что я вас не предупреждал! – согласился Марк, после чего перевёл дух и продолжил. – Вы все думали, что мы с Разумовским были закадычными друзьями, которые всё делят пополам.

– А это не так? – подала голос Полина Петрова, но все тут же стали на неё цыкать, призывая к тишине.

– Не так, – ответил на вопрос Полины Марк и снова вздохнул, будто каждое слово давалось ему с трудом. – На самом деле Разумовский использовал меня как своего слугу, который должен быть всегда рядом.

– Но это уже твоя проблема! Если ты не мог послать Женьку куда подальше с его повышенными запросами, то это говорит лишь о твоей слабохарактерности и мягкотелости, а не о том, что Разумовский был кровожадным злодеем, – решил высказать свою позицию Измайлов.

– Я не мог этого сделать, – продолжил повествование Марк, – потому что Женька меня шантажировал.

– Час от часу не легче! – снова перебил Колесникова Борис. – Теперь наш Женька ещё и шантажист! Ты его уже совсем в грязь втоптал! Хоть что-то светлое, по-твоему, в Женьке было?

– Может, и было, да только мне о том не ведомо, – глубокомысленно произнёс Марк и посмотрел на Алису.

В её глазах была такая боль, что на мгновение Колесникову стало стыдно за то, что он не смог удержать в себе тайну, которую хранил много лет. Но только теперь отступать было поздно, поэтому он продолжил.

– За год до окончания школы, в наши последние летние каникулы мы с Женькой тусовались вместе. Ходили на рыбалку, курили тайком от родителей и подглядывали за девчонками. И вот однажды, когда его родители уехали куда-то с ночёвкой, я снова пришёл к Женьке. Мы запаслись пивом, взяли в прокате парочку видеокассет и собирались славно потусить без родительского присмотра. И когда мы уже порядком набрались, у нас с ним зашёл спор. И я уже даже не помню о чём именно, но только я проспорил и за это должен был выполнить любое желание Женьки. А фантазия у него была ого-го! Просто била ключом! И пожелал он, чтобы я отправился в ближайший ночной магазин и объяснился в любви самой пожилой продавщице, которая там будет.

– Ну, пока ничего криминального в фантазиях Евгения я не вижу, – высказал свою мысль вслух Борис Измайлов.

– Слушай дальше и всё поймёшь, – ответил ему Колесников и продолжил. – Мне тоже поначалу показалось это забавной шуткой. Но когда мы подошли к магазину и через витрину отыскали самую пожилую продавщицу, которая там работала, то Женька велел мне раздеться. Причём не просто скинуть рубашку и штаны, а раздеться догола. Мол, так веселее будет.

После этих слов Марка его одноклассницы захихикали, а одноклассники смачно закряхтели.

– Признаться, я был тогда порядком подшофе, и мне тоже показалось это довольно-таки остроумно. И я, не тушуясь, скинул с себя всю одежду, вбежал в магазин, напугав при этом весь немногочисленный персонал, и, подбежав к пожилой продавщице, выкрикнул: «Я тебя люблю!» и выскочил из магазина на улицу. И пока я натягивал на себя одежду, Женька хохотал, согнувшись в две погибели, и хвалил меня на смелость. В общем, в тот вечер мы от души повеселились, а на следующее утро я вообще слабо помнил о том, что произошло. Но не Женька.

Оказалось, что в том магазине были установлены камеры, и Женька каким-то образом договорился с владельцем магазина и уговорил отдать ему видеоплёнку с моей пьяной выходкой. И с этого дня всё началось.

Тут Марк замолчал. Он опустил взгляд и заскрежетал зубами.