Тайник теней

Дрожащими руками Каролина снимает бумагу. Розильда помогает ей. Подарок слой за слоем завернут в оберточную бумагу и старые газеты. Под ними оказывается что-то большое и твердое, завернутое в льняное полотно. Пальцы у Каролины так трясутся, что она едва может развязать узел. Она начинает подозревать, что…

– Давай подождем с подарком, Розильда. Думаю, мне надо развернуть его, когда я буду одна.

– Ты поняла, что там?

– Думаю, да.

– Хочешь, я подожду на кухне?

Но Каролина качает головой.

– Нет, нечего тут ждать. Мне надо побыть одной довольно долго.

Розильда вздыхает и огорченно улыбается.

– А я думала, это будет сюрприз!

– Это и есть сюрприз.

– Но ведь ты уже догадалась, что это.

– Да. Но все равно это очень неожиданно.

– А почему мне нельзя быть с тобой, когда ты его откроешь? Может, ты не хочешь, чтобы я его видела?

– Дело не в этом. Но ты как никто другой должна понимать, что мне необходимо остаться с этим подарком один на один. Ведь я так долго не видела его.

Конечно, Розильда все понимает, она молча кивает.

Они стоят друг против друга, а между ними льняной сверток. Каролина бережно прикрывает его рукой. Тогда Розильда говорит:

– Так или иначе, ты должна знать, что это мне доверили передать его тебе. Она просила позвать именно меня.

Собравшись с духом, Каролина тихо спрашивает:

– А как она умерла, Розильда? Это был несчастный случай?

– Да нет. Насколько мы знаем, она почувствовала небольшую усталость. Доктор был у нее за день до этого и не заметил ничего угрожающего. Просто некоторое перенапряжение. Ты ведь знаешь, с тех пор, как приехал папа, в замке все закрутилось-завертелось. И Сигрид это одобряла. Ей нравилась эта атмосфера, она с радостью во всем принимала участие. Хотя она редко покидала свою башню, Сигрид всегда держала под своим неусыпным взором все, что происходило в замке. Незадолго до кончины у нее побывал папа. И Аксель Торсон, конечно. И Арильд. Они обсуждали будущее замка. А Сигрид всегда приходили в голову такие хорошие идеи. Прежде всего она знала, как замком управляли раньше, и папа хотел от нее это услышать. Чтобы оставить все лучшее и изменить остальное. Сигрид была ему очень нужна. Она также помогала ему ладить с мамой. Никто из них не говорил об этом, но я все равно понимала. Мама вместе с папой бывали у нее много раз.

– А ты? Ты часто заходила к ней?

– Я как раз хотела рассказать об этом. Когда она узнала от папы, что я собираюсь всерьез заняться живописью, она позвала меня к себе – думаю, хотела испытать. Она не сказала мне этого, но ей хотелось проверить, гожусь ли я в художницы. И видимо, она одобрила меня, потому что тут же стала давать мне уроки ваяния. Мы напряженно занимались все лето. Это было просто замечательно. И теперь я знаю, что в первую очередь выберу именно класс ваяния. Мне не придется бросать из-за этого живопись. Знаешь, Сигрид мне очень помогла. В последние недели она написала множество рекомендательных писем к разным знакомым ей скульпторам, чтобы я могла к кому-то из них обратиться, когда стану учиться дальше. Наверно, она предчувствовала, что с ней случится… Но мне это и в голову не приходило. Да и вообще никто об этом не думал. Мы все верили, что Вещая Сигрид не может умереть.

– Она не умерла. Для меня она жива. Я не могу представить себе ее мертвой.

Голос у Каролины глухой и взволнованный. В горле у нее ком, и она вынуждена все время сдерживать рыдания.

– Не рассказывай больше! – просит она. – Лучше мы отметим день ее ухода.

Но Розильда выкладывает все до конца:

– Наступило последнее утро. Как обычно, она провела со мной урок. Она всегда любила начинать пораньше, и я приходила к ней каждое утро в половине шестого. К этому моменту она уже успевала встать и поработать пару часов. Летом между половиной шестого и половиной девятого освещение в ее мастерской бывало самым лучшим. Для нее самой это было неважно, ведь она была слепа, но для меня это имело значение. В то утро мы работали как обычно. Все шло прекрасно. Сигрид была бодрой и веселой. Она только немного жаловалась на жару – я подумала, потрогав ее лоб, что обычно он у нее бывал прохладнее, но только потом поняла, что у нее был жар. Никакой усталости не было заметно. Я ей так и сказала.

– А разве у меня есть время уставать? – отозвалась она.

Вскоре после этого урок Розильды закончился, и она ушла. Но всего лишь через несколько часов Сигрид снова попросила ее подняться к ней. Когда Розильда пришла, в башне были открыты все окна и двери. Дул свежий ветер, белые летние занавески и драпировки надулись, как паруса. Розильде показалось, что она ступила на борт мчащегося по волнам парусника. А Сигрид сидела на своем стуле посреди мастерской на самом сквозняке, как будто на семи ветрах. На коленях у нее лежал большой сверток.

– Как сильно здесь дует! – сказала ей Розильда. – Это совсем ни к чему. Может, закрыть окна?

Но Сигрид не позволила.

– Сегодня мой день рождения, – торжественно произнесла она. – Поэтому я решила сегодня отдохнуть и заняться тем, чем мне хочется.

Она шутит?