Тайник теней

Возможно, Берта полностью права. При тех отношениях, которые сложились в Замке Роз в то время, такая, как она, была, безусловно, необходима. Умный человек, который считает совершенно естественным уступать другим, забывая о собственных интересах.

Все доверяли Берте свои секреты. Разумеется, втайне от других и с просьбой никому не рассказывать. Все это она была вынуждена нести в себе в одиночку.

К тому же у Берты была Каролина, у которой то и дело возникали различные сложности, как с самой собой, так и с другими. И которая ни разу не поинтересовалась, что думает и чувствует Берта. Кстати, никто другой тоже этим не интересовался. Ведь Берта никогда не жаловалась. Все свои мысли и суждения она держала при себе. Впрочем, это тоже черта ее воспитания.

А Каролина в то время была занята лишь собственной персоной. Как будто во всем мире только у нее одной были чувства, о которых стоило говорить. А все прочие люди интересовали ее лишь постольку, поскольку в них, как в зеркалах, отражалось то впечатление, которое она на них производила. Чтобы она могла лишний раз убедиться в собственном превосходстве.

Исключением была только Берта, которая значила для Каролины больше, чем все остальные. Но даже в этом случае в ней брал верх эгоизм. Для собственного спокойствия Каролине хотелось убедиться, что Берта любит ее как настоящую сестру. Это стало постоянной темой разговоров с бедняжкой Бертой. Утром, днем и вечером Берте приходилось уверять Каролину в подлинности своих чувств.

Наверняка это было тяжким испытанием.

А вместо того, будь Каролина внимательней к Берте, она, возможно, завоевала бы доверие сестры в том, что касалось Арильда.

Но на это у нее тогда не хватило ума. Каролина так боялась потерять Берту и в то же время не произвести на других впечатления независимой особы, что все время бросала вызов окружающим и постоянно впадала в крайности.

Наверно, она была просто невыносима!

Странно, что никто ее не раскусил!

Ей, конечно, удалось поводить всех за нос. Не Берту, разумеется, но, с другой стороны, Берта всегда всем все прощала. Ей не следовало так поступать. Такова ее сущность – и это, наверно, тоже характерно для ее воспитания…

Бедная Берта…

Лишь бы только она не воспринимала все так серьезно, раз уж ей суждено влюбиться. Ей следует больше думать о себе, проявить хотя бы немного эгоизма. В противном случае ее станут использовать, и тогда останется лишь пожалеть ее.

Но, может, все-таки не стоит ее жалеть. Но возможно, что в конечном счете более жалок будет тот, кто страдает гордыней. Как, например, Каролина.

Она живет так: все либо ничего.

Никаких полутонов не существует.

В противоположность Берте – и даже Ингеборг – Каролина не склонна проявлять тонкость, она не замечает оттенков, рубит сплеча. Она хорошо знает это, но ей кажется, что изменить это не в ее власти. Во всяком случае, изменить надолго.

За что бы она ни бралась, она должна быть впереди всех и лучше всех!

Так было даже когда она нанялась горничной в дом Берты. У них была опытная экономка, которую Каролина доводила до бешенства тем, что стремилась перещеголять ее во всех вопросах ведения хозяйства.

Ведь Каролина на дух не переносит ничего рутинного и заурядного.

Пусть другие люди будут бездарными. Но только не Каролина.

То же касается и театра. Если уж становиться актрисой, то самой лучшей, самой великой, самой успешной – или не становиться вовсе.

Никаких полутонов.

Все или ничего!

Точно так же и в отношении любви.

Поэтому-то ей сейчас не до любви. На это ушло бы слишком много сил. Она не может, подобно многим своим сверстникам, предаться долгим и прекрасным мечтаниям и розовым грезам. Она хочет сама быть себе хозяйкой, а не оказаться во власти чувств и страстей, как в бурном море.

Для Каролины любовь – это не мир грез. Любовь существует в повседневной действительности. Но только пока ее следует избегать. Каролина должна прежде успеть многое другое.

Но как только она решит, что время для любви настало, то снова последует своему правилу:

Все или ничего!

Вот поэтому Каролине стало немного тоскливо на душе, когда она прочла деликатное и безропотное послание Берты.

«Дорогая сестра!

Хотя у меня совершенно нет времени, за последние дни мне пришлось много писать. В основном я записываю свои размышления в маленькую красивую записную книжку, ту самую, в кожаном переплете, которую, как ты знаешь, мне каждый раз на Рождество дарит папа и которая частенько оказывается исписанной уже в конце лета.

В этом году переплет коричневый с фиолетовым.

Конечно, эта книжка слишком хороша для моих скромных мыслей, – ты, разумеется, об этом знаешь, – однако, с другой стороны, в ней хранится все, что я в исключительных случаях поверяю бумаге и что предназначено лишь для меня. Никто другой никогда этого не прочтет.

Никто на свете.

Поэтому я даже записываю туда то, что не осмелилась бы записать нигде в другом месте.