Тайник Великого князя

– Тех материалов, копии которых мне передал по твоей или твоего брата просьбе известный в прошлом следователь Генпрокуратуры по особо важным делам Шувалов, который, как я поняла, в настоящее время и есть главное звено в вашем неожиданно прервавшемся поиске убийцы, скажу тебе честно, в принципе хватает для подачи в суд соответствующего искового заявления. Однако мне нужно уточнить некоторые детали. Нужно буквально еще несколько дней. Мне обещали помочь мои знакомые менты из Министерства внутренних дел и из областного управления. Дело это непростое, да еще и связанное, я думаю, с вашей семейной реликвией – иконой Спаса Нерукотворного, но для меня безумно интересное. Я просто увлеклась им, как в юности. Большое спасибо тебе и Олегу, что вы меня привлекли к своему поиску. Думаю, он не безнадежен, поверь моей интуиции.

Тут должно быть еще что-то совсем из другой оперы. А то, что у меня есть, ведет в конечном итоге к некоему Албанцу, так, по-моему, его называют, да еще, пожалуй, к какому-то пока неизвестному мне крупному чиновнику: то ли из Администрации самого президента, то ли из Белого дома. Пока – не знаю. Но как ты понимаешь, Шувалов и не собирался открыть передо мной все свои карты. Кто я для него такая, чтобы он поступил вопреки всем правилам? Да никто. В игру свою он меня с вашей подачи включил, но, как говорится, только в части, меня касающейся. Вот и все.

К этому хочу еще добавить, чтоб ты себе все прекрасно представляла. Судебное разбирательство на сегодняшний день вам не даст, пожалуй, ничего. Ну, допустим, будут найдены заказчики и исполнители убийства Аллы. Суд вынесет в отношении этих нелюдей свой справедливый, скажем так, вердикт. Они будут наказаны. Что это вам даст? Моральное удовлетворение? Ну и все. Тут, повторюсь, нужно что-то еще. А «что-то» или само возникнет, или случай какой-нибудь подвернется, и мы выйдем на новые факты, связанные непосредственно с нашим вопросом. Требуется еще немного времени. Поживем – увидим. Спешить сейчас, на мой взгляд, нельзя. Ты согласна? Столько времени вы ждали, столько сил затратили, осталось совсем малость потерпеть, и все встанет на свои места. Только Геннадию своему, Оленька, ты, пока я все не разузнаю, ничего не говори. Еще не время. Потом он, как я поняла, зачастую все понимает в буквальном смысле. Поэтому пока явно не стоит. В дальнейшем, возможно, и его помощь нам потребуется.

Однако, что это Олег запропастился, – завершила она, оглядываясь через плечо в конец зала, где сидели его приятели, активно уже уплетающие, судя по всему, такой же лагман, и у стола которых, склонившись, что-то чересчур весело рассказывал им Олег.

Поймав на себе удивленный взгляд Людмилы и увидев довольно напряженное лицо жены, явно недовольной его отсутствием, Олег поспешил на свое место. Бодро усевшись, он быстро доел уже холодный лагман и решил немедленно исправить свой промах. Поэтому налив всем рюмки, провозгласил тост за свою любимую жену.

– Ты как всегда в своем репертуаре, Олег, – сказала недовольным голосом, сдвинув брови, Ольга. – Зачем, спрашивается, ты нас с Людой сюда привел, если ты нам совсем не уделяешь внимания. Прекрати разговаривать с другими людьми. Успеешь еще это сделать и без нас.

– Понимаешь, мне сейчас Слава Толубеев совершенно новые факты, интересные для меня рассказал. Ну когда я его еще увижу? Зато вы без меня, как я заметил, от души пообщались. Теперь не будем грузить друг друга своими проблемами, а спокойно посидим, отдохнем от повседневных забот. Обещаю, что от вас больше не отойду ни на шаг.

Опрятная кореянка Юля, как было написано на прикрепленной клипсой к бретельке ее фартука на уровне едва заметной груди визитке, принесла второе, также аккуратно расставив все тарелки на столе. Потом взяла в руки бутылку «Стандарта» и разлила по рюмкам, обойдя по кругу весь стол. В этот момент в конце зала неожиданно и достаточно громко зазвучала музыка. Шумная компания с восторгом, при первых же аккордах электрооргана, приветствовала стоящего за ним певца, выказывая этим свое знакомство с ним.

– Фима, молодец! Ты как всегда вовремя. Давай жарь нашу, фирменную. «Серегу» хотим! – выкрикнул один из мужчин, явно перебравший, судя по гортанному голосу, за время многочасового сидения за столом. Другой мужчина, после его призыва, встал и положил на клавиши Фиме пятисотрублевую бумажку, после чего певец-пианист взял новый громкий аккорд – и сидевшие в зале люди уже не могли слышать слов друг друга. Он запел хрипловатым, раздваивающимся при высоких нотах голосом:

«Не забывай меня, мой друг Серега. Не забывай, не хмурь своих бровей. Ведь в жизни нам не так осталось много. Давай смотреть на жизнь повеселей».