Тайник Великого князя

– Знаешь, моя дорогая, я, пожалуй, сегодня уже к твоим не пойду. Посиди у них сама, тем более что вам и без меня есть о чем поговорить. Можешь не торопиться домой. Я часа два должен посидеть за компьютером. Есть я не хочу, как ты догадываешься. Завтра у меня времени не будет совсем. А сейчас мне нужно, как я уже тебе сказал, подобрать пару рассказов для нового журнала «Бубновый туз». Эта идея мне очень нравится. Кстати, когда придешь, не забудь мне напомнить, что вместе с дискетой я обещал для первого номера передать наши с тобой краткие биографии и один или два наших снимка, не таких как на паспорт, а вполне нормальных цветных – у нас их много. Еще хочу позвонить Андрею. И у него детективных рассказов немало, и он, надеюсь, тоже откликнется на такое заманчивое предложение. А отцу скажи, что в соответствии с нашей сегодняшней договоренностью я специально к нему зайду, что я об этом не забыл. Я даже специально подготовлюсь и постараюсь, кроме прочего, перечитать свои старые блокнотные записи. Тем более что в них мне нужно будет найти для него ряд имен и интересующих его фамилий, а может, и кличек людей, связанных в прошлом с басмачеством и басмачами, о которых он собрался писать. Сейчас эта тема, на мой взгляд, более чем актуальна. Особенно проблемы, связанные с формами и методами борьбы с басмаческим движением, позволившими, хоть и не быстро, но положить конец кровопролитию.

Когда Ольга пришла к родителям, она застала отца сидящим за тем же полированным обеденным столом с расшатанными ножками, заваленным бумагами, увлеченно работающим над второй книгой о своей боевой партизанской студенческой молодости. Первая, «Юность уходит в бой», давно вышла в свет. Вторую книгу, куда вошли не только воспоминания о боевых товарищах, но и собранные с большим трудом их фотографии, по совету бывшего сокурсника, подрывника из отряда «Быстрый» Феликса Курлата, предполагалось назвать «Ненависть, спрессованная в тол». Разговаривать с дочерью увлеченный своими воспоминаниями Александр Иванович не стал, а только кивнул головой и махнул высоко поднятой вверх правой рукой с зажатой в ней китайской авторучкой с золотым пером, которой он пользовался с незапамятных времен.

Ольга пошла с матерью на кухню. Татьяна Алексеевна заварила по привычке довольно крепкий чай в огромном заварном чайнике. Поставила его на маленький столик возле окна, принесла две пиалы, вазочку с сушками и уселась напротив дочери, явно желая ей рассказать что-то важное и интересное.

– Мне сегодня весь день вспоминается, как мы с твоим отцом когда-то пришли в гости к твоим бабушке и дедушке в Ташкенте на улицу Чехова, – начала в своей неторопливой манере Татьяна Алексеевна. – Ты была еще совсем маленькая и играла во дворе с соседскими детьми. Была замечательная осень, одно из самых лучших времен года в Узбекистане, поистине золотое время – фрукты в невероятном множестве, ведрами, помнится, вишню собирали в их садике и ели, виноград черный и белый – дамские пальчики его еще называли. А цветов везде – море, в том числе и на ухоженных клумбах твоего деда. Он очень цветы любил – ирисы, гладиолусы, анютины глазки, розы – белые, голубые, темно-красные и даже черные. Чего на его клумбах только не было. У бабушки всегда в доме в вазах свежие цветы стояли, как помню.

В тот замечательный сентябрьский день мы собрались у твоей бабы Нади по традиции отметить особо почитаемый на Руси день именин Веры, Надежды, Любови и матери их Софьи. Ты же знаешь, мы и сейчас каждый год отмечаем этот христианский праздник, для нашей семьи особенно знаменательный. Ты не улыбайся, к твоим делам мой рассказ тоже имеет некоторое отношение. Дослушай лучше до конца, тогда будешь комментировать. Твоя мама плохого тебе не расскажет и не посоветует. Утром того дня твой дед Алексей отправился раненько на базар, чтобы купить все необходимые продукты к встрече гостей. Я как сейчас помню весь в деталях его рассказ о том походе на рынок. Он всегда все рассказывал бабушке, ты же знаешь, и этот случай не был исключением. Только тогда я при его рассказе присутствовала, вот и все. А сегодня мне это приснилось со всеми подробностями. До твоего прихода все вспоминала, как будто это только что произошло. Представляешь? Вот и тебе хотела рассказать, а кому же еще. Кто меня так поймет, как ты? Отцу твоему всегда некогда, и к тому же он не любит такие рассказы.

«Ты что-то мне сегодня персики с гнильцой положила, да и мятых несколько подсунула, а, апа, нехорошо, замени, – начал свое повествование в тот день твой дед Алексей, отличавшийся некоторой привередливостью, особенно при покупке продуктов на рынке для своего дома, для семьи. Настоящее представление! В лицах мой отец, твой дедушка, пересказал свой вояж на ташкентский Алайский базар, пожалуй, самый крупный тогда и самый выгодный с точки зрения покупок.