Тайное братство

— Я не знаю ничего ни о какой девице, уверяю тебя, — с жаром проговорил Гарин. — Уилл, я не хотел этого. Меня заставил Грач. Он охотился за книгой, откуда-то узнал о прошлой связи моего дяди с Эвраром, и о книге тоже. Пришел ко мне в прицепторий, заставил рассказать все, что я знал от дяди. Уилл, он угрожал изнасиловать и убить мою мать, если я не подчинюсь. — Лицо Гарина сморщилось, глаза наполнились слезами. — Это страшный злодей. Ты не знаешь, на какие мерзости он способен. Но теперь я от него освободился и хочу искупить вину! Готов сделать для тебя все! Скажи, и я сделаю!

Уилл вгляделся в Гарина. Пятна крови на мантии, вскинутые руки, полные слез глаза. Он жаждал отомстить человеку, предавшему его, сделавшему несчастным, а перед ним стоял испуганный мальчик, привыкший врать и изворачиваться, когда его застигали за какой-то шалостью.

Уилл почувствовал невероятную слабость во всем теле. Покачнулся. Пробормотал:

— Мне ничего от тебя не надо.

Он отодвинул руку Робера и зашагал прочь.

38

Стены, Антиохия

14 мая 1268 года

Жители Антиохии смотрели во все глаза. Уже два часа подряд они наблюдали за движением войска мамлюков. Вот так на берегу наблюдают за приближающимся валом цунами. Он еще далеко в море, только слышен приглушенный рев, но вскоре придет сюда, зальет поля, смоет дома вместе с детьми. Их надеждой оставались рыцари в крепостях, сейчас надевавшие кольчуги и пристегивавшие мечи. Иначе конец.

— Что, черт возьми, они там делают? — спросил Ламбер, молодой командор отряда.

Уилл с сержантами закончил установку метательного орудия и оглянулся. Ламбер показывал на соседнюю башню, где собрались, судя по одежде, епископы или кто-то из знати.

— Молятся, наверное.

— А утром на стене я видел детей, — сказал Ламбер. — Они кидали камни, стараясь попасть в мамлюков. Их ведь могут убить ненароком — либо чужие, либо свои. Кто-то должен следить.

— Да, — согласился Уилл. — Но здесь не хватает людей для стен, куда уж поддерживать порядок. — Он посмотрел вниз, на приближающуюся армию мамлюков, затем снова на соседнюю башню. — Пусть хоть молятся. Мамлюки подумают, что у нас большое войско.

— Но их там могут прихлопнуть. — Ламбер сложил из ладоней раструб и крикнул: — Эй! — Несколько вельмож посмотрели в его сторону, затем повернулись спинами. — Уходите, вы, дураки! — Он выругался.

— Скоро уйдут, когда начнут летать стрелы, — сказал подошедший Робер.

— Где Саймон? — спросил Уилл.

— Успокаивает лошадей. Они начинают волноваться, когда слышат барабаны.

— Я их понимаю, — пробормотал Ламбер.

Этот грохот выводил из себя. Теперь, когда мамлюки подошли достаточно близко, ритмичный глухой стук неприятно отдавался во внутренностях. В войске мамлюков насчитывалось тридцать оркестров, каждым управлял атабек, которого называли «повелитель барабанов». Рыцари на стенах уже могли их видеть — маленьких человечков, ударявших в маленькие барабаны и создававших чудовищный шум.

Головная часть войска вышла по узкому проходу из ущелья и рассыпалась по равнине. Впереди тяжелая кавалерия. Воины и кони в доспехах, с копьями и мечами. У каждого полка свой цвет плащей: голубые, нефритовые, малиновые, пурпурные и, наконец, золотистые — полка Бари.

Фланги тяжелой кавалерии прикрывали группы конных лучников, а дальше сплошной массой двигались пешие воины, забросив на плечи щиты, потом копатели-наккабуны с лопатами. На повозках везли бочки со смертоносной нафтой. Сзади неспешно вышагивали верблюды, груженные оружием, продовольствием и водой. Тащили осадные орудия. У каждого было имя. Об этом Уиллу рассказал один пожилой рыцарь. Когда это стало известно в их группе из десяти рыцарей и семи сержантов под командой Ламбера, они тоже окрестили два своих орудия, баллисту и катапульту, стреляющую не камнями, а дротиками. Одно назвали «непобедимым», другое — «убийцей султана».

— Думаю, они разобьют главный лагерь вон там, — сказал Ламбер, показывая на полосу земли, куда двигались облаченные в золото воины полка Бари. — Не достанешь.

Уилл увидел, как опустела соседняя башня. Вельможи направлялись по стене к крепостному валу, огибавшему гору Силпия. В течение нескольких часов, как только подняли тревогу, сюда потянулись люди. Но большинство оставались в городе, суетились, собирались на углах, болтали с соседями, ходили к стенам посмотреть на войско мамлюков, заколачивали двери домов досками, закапывали в саду монеты. Только немногие вызвались защищать крепость.

Тамплиеры, госпитальеры, тевтонские рыцари, сирийцы, армяне и городская стража заняли позиции на башнях. Но половина пустовала. Не хватало людей. Стену длиной восемнадцать миль защищать было некому.

Вчера на военном совете всех волновал участок стены рядом с башней Двух Сестер. Однако комендант Мансель отказался выделить еще людей для его охраны.