Тайное братство

— Ты не желаешь восстановить честь своего рода? Не хочешь, чтобы де Лионы снова стали столь же величественными и знатными, как и прежде?

Гарин замер. Повернувшись к Эдуарду, он не видел, как Грач положил ладонь на рукоятку своего кривого кинжала.

— Вспомни, что ты сказал лорд-канцлеру, когда сопровождал его в покои магистра, — продолжил Эдуард. — Пожаловался, как тяжело быть племянником рыцаря высокого ранга. Ты ведь единственный, не считая дяди, мужчина в роду, и твой долг восстановить его богатство и знатность.

Гарин удивленно смотрел на принца. Не это он говорил лорд-канцлеру, совсем не это.

— Я помогу тебе, Гарин. Сделаю лордом, пожалую земли и титулы. Ты будешь богатым.

Гарин не осознавал, что выйти отсюда просто так ему не позволит Грач. Он стоял и слушал как завороженный.

— От тебя ничего не требуется. Только расскажи все о предстоящем путешествии. И все. За это я тебя щедро вознагражу.

— А если кто-нибудь узнает? — прошептал Гарин изменившимся голосом.

— Никто никогда не узнает.

— Но как… — Гарину было трудно смотреть в глаза принцу. — Как вы вернете драгоценности?

Эдуард допил вино, поставил кубок.

— Тебе не стоит беспокоиться, как это будет сделано. Никто не пострадает, можешь быть уверен. — Он поднялся и обошел стол. Статный красивый принц казался мальчику воином из старинной легенды, внушающим одновременно ужас и восхищение. — Драгоценности принадлежат моей семье. Я всего лишь должен выполнить свой долг. — Он взял со стола свечу. — Пойдем, Гарин.

Они направились к стене в задней части покоев. Пламя свечи осветило роспись.

— Это выполнено по заказу моего отца, — произнес Эдуард, поднимая свечу вверх. — В честь тех, кто почти двести лет назад вырвал Иерусалим из грязных рук сарацин и отдал за это жизнь.

Гарин рассматривал роспись. Окруженный стенами город Иерусалим. По склону холма вверх тянулись белые здания с золочеными куполами в форме луковиц. На самом верху огромная, необыкновенно красивая мечеть Омара, мусульманская святыня, после падения города превращенная в церковь. Гарина захватила величественная красота пейзажа. Ему захотелось встать на траву на переднем плане и двинуться через оливковые рощи вверх, к этим прекрасным белым стенам. Эдуард прошел вдоль росписи дальше, и пламя осветило новый сюжет. Здесь город находился ближе, а некоторые здания окутывали клубы дыма. У стен стояла армия, темная людская масса, осадные орудия, кони, крытые повозки, шатры, флаги.

— Когда папа Урбан Второй в 1095 году призвал к Крестовому походу, паства откликнулась. Рыцари, бароны, короли и крестьяне — все преисполнились решимостью отвоевать у сарацинов Святой город. Их мечта сбылась лишь четыре года спустя. Не все увидели эти стены. Многие потеряли жизнь в трудном походе через палестинские земли. — Эдуард показал на лагерь крестоносцев и выстроенные в ряд осадные орудия. — Эти орудия они строили почти месяц. Затем, тринадцатого июля, измотанные многими лишениями, начали штурм.

Эдуард двинулся дальше. Фон следующего сюжета выглядел еще темнее. Черный дым, вздымающиеся над крышами домов алые языки пламени, малиновая и пурпурная кровь.

— Они взяли Святой город с помощью огня и меча за один день, и осуществилась их мечта, а также всех тех, кого они потеряли и кто остался дома. Иерусалим стал нашим. Рыцари очистили его улицы от сарацин и евреев, а святые места, где Христос обличал ростовщиков, пещера, где он воскрес из мертвых, место, где спала Дева Мария, освятили наши священники. Этот день не был похож ни на какой другой. — Взгляд Эдуарда заблестел, принц оживился. — Я очень жалею, что не смог этого увидеть.

Расширив глаза, Гарин смотрел на текущие по улицам ручьи крови, на зарубленных рыцарями людей, на груды мертвых тел, а рядом вытащенные из мечетей горы золота и драгоценностей. Красное зарево пожара освещало демонические лица радующихся победе крестоносцев.

Эдуард повернулся к Гарину:

— Шестнадцать лет назад сарацины отобрали у нас Иерусалим. Мы должны его вернуть, иначе все жертвы напрасны и зря пали те, кто прокладывал для нас путь на Восток. Христианство снова должно обрести надежду. Ты хочешь, чтобы сарацины молились своему фальшивому богу в залах, благословленных нашими священниками?

Гарин не знал, что ответить. Лишь отрицательно мотнул головой.

— Будь жив Ричард Львиное Сердце, ты думаешь, он бы сидел и ждал, пока враг возьмет все наши крепости? Разумеется, нет. — Лицо Эдуарда отвердело. — В этой жизни мой отец Крестовый поход уже, конечно, не возглавит. Это сделаю я. Зачем орден тамплиеров так настойчиво требует возвратить долг, когда нам всем надо готовиться к новому Крестовому походу? Я хочу того же, что и тамплиеры, но сделаю это по-своему, а не по их указке. Ты меня понял, Гарин?

Мальчик кивнул.

Эдуард улыбнулся:

— Тогда пошли дальше.

Он направился к стоявшему в изножье кровати сундуку. Поднял крышку, вытащил бархатный кошель. Протянул Гарину.

— Вот.

Набитый золотыми монетами кошель упал на ладонь Гарина, тяжелый и мягкий.

Эдуард внимательно наблюдал, как мальчик, широко раскрыв глаза, сжимает его в руке.