Тайное место

Сплошь золото и цветение юности. Огромные голубые глаза с поволокой, фарфоровая кожа и румянец, полные мягкие губы. Блондинка – натуральная – в коротких мальчишеских кудряшках. Нисколько не полная – Джоанна наговаривала, – но с хорошей фигурой, с выраженными формами, из-за которых она выглядела старше своих шестнадцати. Селена была по-настоящему прелестна, но это ненадолго. Нынешнее лето – может быть, даже сегодняшний день – пик этой ее прелести.

Не очень-то приятно ловить себя на том, что замечаешь такие детали в подростках, хочется отвести взгляд. Но это важно, как и в случае со взрослой женщиной. Каждый день она разная. Не заметить невозможно. Приходится изо всех сил стараться, чтобы избавиться от липкого ощущения собственного профессионализма.

Элитная школа для девочек: мило и безопасно, можно было бы подумать, если бы я вообще о таком думал. Наверняка лучше, чем спальный район, куда даже автобусы не ходят. Но теперь я начал замечать краем глаза дрожание воздуха, рябь, опасность. Не для меня конкретно и не страшней, чем в том же спальном районе, но тем не менее.

Селена стояла у входа, покачивала дверь туда-сюда, как ребенок, и смотрела на нас.

Хулихен что-то бормотала у нее за спиной, подталкивая Селену вперед. Но та словно не замечала.

– Я вас помню, – обратилась она к Конвей.

– Взаимно, – ответила Конвей. По пути к своему стулу Конвей взглядом показала, что Селена тоже не обернулась к Тайному Месту. Из семи – ноль. У девочки, повесившей карточку, отличное самообладание. – Присаживайся.

Селена послушно уселась. Рассматривала меня, как новую картинку, внезапно появившуюся на одном из мольбертов.

– Я детектив Стивен Моран, – в очередной раз представился я. – Селена Винн, не так ли?

Она кивнула. Все такой же туманный взгляд, приоткрытые губы. Ни вопросов, ни “что такое случилось?”, ни тревоги.

И никаких шансов наладить контакт. Можно биться с ней до морковкина заговенья, но с таким же успехом можно отправить вопросы по электронной почте. Селене ничего от меня не нужно. Она вообще едва меня заметила.

Отсталая. Умственно отсталая, или больная, или травмированная, или как там нынче положено говорить. Я начинал понимать, почему компания Джоанны считает их чокнутыми.

– Чем ты занималась вчера вечером?

Та же история, что у остальных, – по крайней мере, в общих чертах. Не помнит точно, кто отпрашивался, кто выходил из мастерской; на вопрос, ходила ли в туалет, отвечает отсутствующим взглядом. Согласна, что, наверное, ходила, но, похоже, ответила, просто чтоб меня порадовать, самой ей все равно.

На Тайное Место не посмотрела ни разу.

– Ты там что-нибудь вешала?

Селена покачала головой.

– Никогда?

– Я не совсем понимаю, зачем вообще нужно это Тайное Место. Даже читать его не люблю.

– Почему? Не любишь секреты? Или считаешь, что они должны оставаться секретами?

Она сплела пальцы и смотрела на них зачарованно, как младенец. Мягкие брови чуть нахмурились, но только чуть.

– Оно мне просто не нравится. Напрягает.

– То есть это не твое. – Я практически всунул фотографию ей в руку.

Пальцы у нее были настолько бессильно повисшие, что фотография не удержалась в них и, вращаясь, спланировала на пол. Селена безучастно наблюдала за ее полетом. Мне пришлось наклониться и поднять.

Ничего, вообще ничего. Селена смотрела на фотографию очень долго, но в милом спокойном лице ничего не дрогнуло. Я уже начал думать, что до нее не доходит смысл записки.

– Крис, – выговорила она наконец. Я почувствовал, как дернулась Конвей: да неужто, Шерлок?

– Кто-то повесил это в Тайном Месте. Не ты?

Селена покачала головой.

– Селена. Если это сделала ты, у тебя не будет неприятностей. Мы только рады новой информации. Но нам нужно знать точно.

Опять покачала головой.

Она была как туман: казалось, рука пройдет сквозь нее, не задерживаясь. Ни единой трещинки, чтобы вклиниться, ни одной ниточки, за которую можно потянуть. Внутрь никак не проберешься.

– Как ты думаешь, кто это сделал?

– Не знаю. – Озадаченный взгляд, как будто вопрос показался ей ужасно странным.

– А если бы тебя попросили угадать?

Селена честно постаралась что-нибудь придумать, чтоб меня порадовать.

– Может, это чья-то шутка?

– Кто-то из твоих подруг стал бы так шутить?

– Джулия, Холли или Бекка? Нет.

– А Джоанна Хеффернан и ее подружки? Одна из них?

– Не знаю. Я их часто совсем не понимаю. – Упоминание о них заставило Селену слегка нахмуриться, но всего на секунду.

– Кто, по-твоему, убил Криса Харпера?

Селена надолго задумалась. Иногда она шевелила губами, словно собиралась что-то сказать, но забыла, что именно. Конвей медленно закипала от нетерпения. В конце концов Селена произнесла:

– Я думаю, никто уже не узнает.

Ее голос стал чистым и сильным, и она впервые за весь разговор смотрела прямо на нас.

– Почему? – спросила Конвей.

– Так бывает. Когда никто никогда не поймет, что произошло.

– Не надо нас недооценивать, – возразила Конвей. – Мы собираемся выяснить, что же все-таки произошло.

– Как скажете, – мягко ответила Селена. И вернула мне фото.