Тайное общество ПГЦ

— Представляете, на той перемене я нарочно воткнула в доску Народного университета кнопку, и уже её нет! Значит, в школе и впрямь завелись собиратели кнопок!

Запятая как раз расхаживал перед нашей дверью. Голову даю на отсечение, что он слышал всё от слова до слова.

Класс захохотал, а у меня заныло под ложечкой. Совсем недавно мы были героями дня, а теперь нас поднимают на смех!

На уроке словенского языка я послал своим правленцам распоряжение:

Операции продолжаются. П.

Метод вернул записку с замечанием:

Принимают большой размах.

А С. добавил:

Повсеместно.

После обеда мы провели операцию на вокзале. И ни капельки не удивились, когда через несколько дней местная газета поместила краткую заметку о «похитителях кнопок». Видно, кое-кто из класса её прочёл, потому что отношение к нам снова повернулось на все сто восемьдесят. О нас вновь заговорили с почтительным уважением. Но теперь это относилось только к нам, троим правленцам, так как Игорь наотрез отказался участвовать в наших операциях. Но на следующее заседание он всё же пригнал целый табун пегасов.

— Ого! — воскликнули мы. — Откуда столько?

— В школе и вокруг было полно объявлений, — сказал он.

И тем не менее мы не считали его больше полноправным членом общества и не посвящали его в планы, которые рождались в школе или по дороге домой. Даже не привлекли к борьбе с Цветной Капустой. Однако в операции против человека в сером пальто он тоже участвовал.

Однажды под вечер Сильвица прибежала к нам на кухню со своим медвежонком Буцей. Я отправил её на свою кровать, и всё равно она нас очень стесняла.

— Ступай домой, Сильвица, — сказал я.

Она не уходила.

— Дядя дал мне денежку, а мама послала к тебе.

Я знал, что человек в сером пальто никакой ей не дядя, но перечить не стал, а только попросил ее немножко погулять. Она ушла и вскоре вернулась с пятью кренделями.

— Всем по одному пегас-кренделю, — объявила Сильвица. — Нате!

Мы ели пегас-крендели, говорили о пегасах и думали, как нам отвадить человека в сером пальто. Он уже давно захаживал к Пеничихе или уводил её из дому в отсутствие Пенича. Наконец я кое-что придумал.

— Ребята, могли бы вы пожертвовать по десять пегасов? — спросил я друзей.

Глаза их вопросительно воззрились на меня.

Я изложил им свой план. Через пять минут все вытащили из своих коробок по десять пегашек, мы с Йоже положили их в карман, подождали, пока стемнеет, и вышли на улицу.

Вскоре после нашего возвращения на кухню за окном послышалось «бум» и сразу за тем «пшшш».

Мы выбежали во двор. Человек в сером пальто водрузил на плечо велосипед с лопнувшими шинами и, чертыхаясь и кляня всё на свете, пошёл со двора.

Гордые своим подвигом, мы торжествующе смеялись:

— Пускай потаскает на себе велосипед!

На следующий день я напрасно ждал Игоря под каштаном. Мы должны были идти на заречную сторону, где ещё не знали о деятельности нашего общества.

Трус! Я весь кипел от гнева и возмущения. Какой он после этого мужчина? Самая что ни на есть настоящая девчонка!

Вдруг с четвёртого этажа донёсся ужасный крик. Сначала я услышал сердитый голос отца Игоря, потом мольбы его мамы и наконец рёв самого Игоря. Что там стряслось? Не иначе, как проболтался! Это было первое, что пришло мне на ум.

— Вот как? — кричал его отец. — Воруешь? Ну погоди, я тебе так всыплю, что своих не узнаешь!

— Я больше не буду, папа! Мамочка, миленькая, заступись!

— Оставь его, Франц, ведь он ещё ребёнок! Слышишь? Перестань его бить!

Стало быть, наше общество здесь ни при чём. И всё же мне было не по себе. Игорь ворует. Это нехорошо. Я бы не украл ни за что на свете. Сколько раз бабушка говорила мне: «Михец, я не буду тебя ругать, ежели напроказишь невзначай. Только чужого не бери».

Порой мне так хотелось взять с лотка апельсин, когда я ходил за салатом, или горсть орехов, когда покупал картошку. А раз я уж было потянулся за шоколадкой, но тут же отдёрнул руку. Нет, я не вор. А Игорь ворует. Завтра же предложу новый параграф: «Члены ПГЦ не должны воровать». Утвердим этот параграф и сразу призовём Игоря к ответу. Он не станет отпираться. А что ждёт члена, нарушившего устав, он знает не хуже меня. Итак, сам себя исключает. Члены ПГЦ не будут заниматься воровством!

И тут я услышал голос, шедший откуда-то изнутри:

«А разве первый параграф не предусматривает воровство? Вытащить тайком кнопку и положить её в свой карман — разве это не кража?»

«Нет, — ответил я этому голосу, — это не кража, это сбор пегасов».

«Сбор украденных пегасов, Михец!»

«Нет, приобретенных во время операции!»

«А что такое ваши операции, как не…»

Крик на четвёртом этаже прервал мой диалог. К рёву Игоря прибавились всхлипывания его матери. Наконец Игорь замолчал. Я ждал, что он выйдет во двор. Он появился только вечером.

— Игорь! — позвал я его.

Он шёл ко мне с таким страхом, будто я прятал за спиной рейсшину.

— За что тебя вздули? — спросил я с сочувствием, напрочь забыв про новый параграф.