Тайное Пламя. Духовные взгляды Толкина

Восточные отцы Церкви для описания этого процесса любят использовать термин theosis, что значит «обожествление» или «об'oжение». В Катехизисе Католической церкви, с сылкой на св. Фому, говорится примерно то же (ст. 460): «Сын Божий Единородный, желая, чтобы мы участвовали в Его Божественном естестве, принял наше естество, чтобы, вочеловечившись, заставить людей обожиться»[41]. Иными словами, посредством благодати всем нам предназначено стать такими, каков Господь по природе Своей — через соучастие в Его вечной жизни в любви. Эта бесценная истина — самое сердце Евангелия — и все, что непосредственно с нею связано. Она–то и подразумевается в учении о Деве Марии.

Держа это в памяти, мы начинаем понимать, почему Она занимала центральное место в духовной жизни Толкина. Для католиков Богородица из всех созданий ближе всего к Христу. Она — прекраснейший плод и цвет творения; Она щедро оделена божественными дарами. Все то, что Иисус Христос может сделать для людей, Он в первую очередь сделал для Своей Матери. На Нее обращены все милости, Она в буквальном смысле «исполнена благодати»[42]. Но божественная благодать даруется лишь для того, чтобы передать ее другим, а не запасать впрок. Поэтому Дева Мария буквально проводит милости, которые изливаются от ее Сына в мир. Вот что имеют в виду католики, называя ее Mediatrix, Посредницей — через нее материальный мир соединяется с Богом.

Своему другу иезуиту Роберту Марри Толкин писал: «Сдается мне, я отлично понимаю, что ты имеешь в виду под состоянием Благодати; и, конечно же, под ссылками на Пресвятую Деву, на образе которой основаны все мои собственные смиренные представления о красоте, исполненной как величия, так и простоты» (L 142). Та, которую называют «Царицей Небесной», — средоточие прекрасной вселенной, созданной ее Сыном. Природные красоты лесов, гор и рек, нравственная красота героизма и цельности, дружбы и честности, а все они прославляются в художественном мире Толкина — это дары Божьи, пришедшие через Нее, и Она — их мерило; Ее красота — это сконцентрированная первооснова их красоты.

Для католиков Дева Мария обладает всей полнотой красоты, утраченной Евой, Точно так же, как Ева — матерь всех живущих в мире прошлого, она — Матерь мира грядущего. Честертон передает этот образ Богоматери в стихотворении «Черная Мадонна»:

В короне звезд, звездой рассветной венчана,
В небесном блеске запечатлена,
Твой облик — светотени звездных сумерек,
Отображенья — солнце и луна.
В огнях искристой круговерти — Ты;
В прозрении слепящем верьте: Ты —
Суть жизни, без которой жить — немыслимо,
Ты — благодать, и жизнь вне смерти — Ты.

ЗВЕЗДА МОРЯ[43]

Дева Мария присутствует в романе «Властелин Колец» еще и через отражения в женских образах, в частности Галадриэли и Эльберет. Галадриэль входит в число главных эльфийских персонажей — ей доверено одно из трех Колец, нетронутых Сауроном, она хранит землю Лотлориэна. В письме №353 сам Толкин называет ее «незапятнанной» (unstained — это слово католики обычно употребляют только по отношению к Деве Марии), добавляя, что «она не совершила ничего дурного»[44]. Толкин признает, что персонаж, изображенный в романе, многим обязан католическому учению и представлениям о Деве Марии (L 320). Однако в процессе переработки и редактирования рукописи возникает определенное противоречие, возможно, уместнее говорить об эволюции образа. Ведь в ранних набросках Галадриэль числится среди вождей, возглавивших бунт эльфов против Валар, ангелоподобных блюстителей Арды. Если она и не принадлежала к партии Феанора (см. раздел «Века света и тьмы»), то поневоле оказалась на одной стороне с ним, ибо захотела править собственной страной в Средиземье.