Тайное Пламя. Духовные взгляды Толкина

Взять все эти великие дела, господин Фродо, о которых говорится в старых песнях и сказках, ну, приключения, так я их называю. Я всегда думал, что знаменитые герои и прочие храбрецы просто ехали себе и смотрели — нет ли какого приключеньица? Они ведь были необыкновенные, а жизнь, признаться, зачастую скучновата. Вот они и пускались в путь — просто так, чтобы кровь разогнать. Но я перебрал все легенды и понял, что в тех, которые самые лучшие, ну, которые по–настоящему западают в душу, дела обстоят не так. Героев забрасывали в приключение, не спросившись у них самих, — так уж лежал их путь, если говорить вашими словами. Думаю, правда, им представлялось сколько угодно случаев махнуть на все рукой и податься домой, как и нам с вами, но никто на попятный не шел.

Сэм был втянут в легенду «за уши»: в Бэг—Энде Гандальв втаскивает его через окно в комнату и «наказывает» за подслушивание, отсылает в Мордор вместе с Фродо. Подобно Сэму, мы вступаем в историю, завороженно слушая Повесть о Кольце. Подобно Сэму, мы обнаруживаем, что как только мы оказались внутри такой истории, пойти на попятный трудно, ведь жизнь наша изменилась без возврата. Мы знаем, какое зло угрожает нам, знаем тьму, поглощающую свет. Мы понимаем, что нас призвали в строй, дабы свет не исчез с лица земли. Наши знания о свете и красоте, которые стоит защищать, вдохновляют подвижников — в том числе и хоббитов, которые готовы рискнуть жизнью из любви к уютной красоте Шира.

Отблеск света и красоты, который, собственно, в защите не нуждается, утешает героя на пути и дарует ему душевный покой в разгар сражений. В самом сердце Мордора, поглядев на небо, Сэм видит, как

сверкнула звездочка. Красота ее так поразила Сэма, что у него забилось сердце, и к маленькому путнику, затерянному в мрачной, всеми проклятой стране, внезапно вернулась надежда. Его пронзила ясная и холодная, как луч звезды, мысль: Тьма не вечна, и не так уж много места занимает она в мире, а свет и высшая красота, царящие за ее пределами, пребудут вечно.

Это — отсвет высшей эльфийской красоты, вдохновляющей героев и в Третью Эпоху, и ныне, в Седьмую Эпоху Солнца.

Приложения АРХЕТИП ПУТЕШЕСТВИЯ: ТОЛКИН И ЮНГ

Мы убедились, что поход Кольца с самого начала представлен и как неотвратимый духовный процесс, и как физическое путешествие сквозь тяготы и опасности. Работы Юнга, описывающие целительное путешествие самости, помогут истолковывать отдельные стороны этого процесса.

В каждом слове, начертанном творческим воображением, заключен неохватный скрытый смысл, приметы, и тени тех глубин, откуда оно пришло. Нередко слово это туманно, недосказано… но если мы дадим себе труд поразмыслить над ним, проследить его истоки, оно неизбежно приведет нас назад, в край владычества души (Джон Рескин)[119].

Тимоти О'Нил в работе «Индивидуация хоббита» в общих чертах излагает теорию Юнга, посвященную (как и книга Барфилда) эволюции сознания. Для Юнга психика делится на личностное сознательное, личностное бессознательное и коллективное бессознательное. Последнее представляет собою вместилище предсуществующих образов и предрасположенностей под названием архетипы — нечто похожее на русла рек, где воды жизни и общий опыт проложили глубокие каналы. Эти архетипы, в большей или меньшей степени заряженные психической энергией (нуменом), струящейся сквозь них, могут проявляться и вторгаться в сознание в виде символов, будь то в снах или в мифах.