Тайное Погружение (ЛП)

Ее рука исчезает в сумочке, и она достает ее обратно с ключами от машины, свисающими с ее пальцев.

— Мне встретиться с тобой у тебя дома?

Мгновение я пристально смотрю на нее.

— Ты хочешь сесть за руль?

— Э-э, да. Я не хочу оставлять здесь машину моей мачехи.

Мои внутренности сжимаются. В очередной раз, я хочу перекинуть ее через плечо и унести в безопасное место.

— Тебе вообще безопасно водить машину?

Ее язык высовывается, чтобы смочить губы.

— Доктор сказал, что все кажется нормальным. Мне просто нужно быть более осторожной по утрам и все такое. Кроме того, я могу продолжать делать свои привычные вещи.

— Мне это не нравится.

— Райан. — Ее рука опускается на мою руку. — Я в порядке. Если я буду плохо себя чувствовать, я остановлюсь и позвоню тебе, обещаю.

Я стискиваю челюсть, мои зубы и так сегодня работают сверхурочно. Но разве не так будет каждый миг дня, когда мы будем на разных побережьях, а между нами будет почти три тысячи миль? Я уже ненавижу это.

Рука Харпер исчезает с моей руки, и я наблюдаю, как она снова исчезает в ее сумочке. На этот раз она достает маленький листок бумаги и протягивает его мне.

— Это для тебя.

Я не вижу, что это такое, но у меня есть догадка, которой достаточно, чтобы мой желудок сжался. Я беру тонкую бумагу у Харпер, и, как я и подозревал, это снимок УЗИ.

Харпер наклоняется через разделяющее нас пространство и указывает на крошечную белую точку на темной фотографии.

— А вот и наш маленький боб.

Не знаю, как долго я смотрю на белую точку, но я не могу отвести взгляд. Как это реально? Как это может быть ребенок? Часть меня. Что-то, что я неосознанно сделал.

И как это впишется в мою напряженную жизнь?

8

Я пристально смотрю на УЗИ, наверное, в пятидесятый раз с тех пор, как врач сделал мне снимок в больнице. Смесь беспокойства и возбуждения проносится по моей нервной системе, как будто это мои новые лучшие друзья. Кажется, теперь они чувствуют себя как дома. Я провожу пальцами по белому пятну на глянцевой бумаге. Это абсолютное безумие — воображать, что внутри меня живет что-то такое крошечное.

Черная машина Райана заезжает в его гараж, и я кладу УЗИ обратно в сумочку. С ней в руке я выхожу из машины и прохожу по подъездной дорожке Райана. Дрожь пробегает по мне из-за ветра, и я обхватываю себя руками за талию. Мне следовало бы захватить что-нибудь потеплее этим утром, но я плохо соображала. Голос дежурной медсестры акушера-гинеколога был единственным, что звучало в моей голове.

Наверное, лучше пойти в больницу и пройти обследование.

Облегчение, которое я почувствовала, когда врачи сказали мне, что все хорошо, было настолько ошеломляющим, что я чуть не разревелась, как ребенок. Звонок Райану был совершенно спонтанным решением, но я рада, что сделала это. Это было правильно для нас обоих. Я действительно не хотела оставаться одна, но все еще не была готова рассказать об этом отцу и Шэрон. Они бы совсем взбесились, особенно если бы узнали об этом таким образом.

Райан ждет меня в гараже, обе его руки заняты пакетами, которые вот-вот порвутся.

Я посмеиваюсь над количеством еды, которая, должно быть, там есть.

— Твой брат здесь со всеми своими друзьями?

Он фыркает и поднимает сумки.

— Просто подожди, пока не попробуешь блинчики. Они вызывают привыкание, и у нас никогда не бывает остатков. Только не с этими плохими парнями.

Я следую за ним через гараж и дверь, которая ведет на кухню. Поставив пакеты на кухонный островок, он возвращается в гараж, чтобы закрыть его. Затем он распаковывает пакет за пакетом, пока вся комната не начинает пахнуть, как в ресторане для завтрака. Мой желудок урчит, так как мои чувства не знают, на чем сосредоточиться в первую очередь.

Райан указывает на меня и смотрит широко раскрытыми глазами.

— Теперь, когда ты упомянула моего брата, я начинаю нервничать, что он может появиться. Наверное, нам следует начать прямо сейчас, а остальное спрятать.

Я фыркаю от его серьезного выражения лица.

— Почему это звучит так, как будто ты искренне обеспокоен?

— Потому что я такой и есть. Этот парень, как чертов пылесос, либо съедает все, что находится поблизости, либо упаковывает это, чтобы отвезти обратно в кампус, как будто я его личный супермаркет.

Я смеюсь над его законным беспокойством. Настоящий, глубокий и животный смех. Я не могу вспомнить, когда в последний раз по-настоящему так смеялась. Если не считать той ночи, которую мы провели вместе, жизнь была наполнена унынием и тревогой, и я не понимала, как сильно мне это нужно.

У меня болит живот, и я сжимаю его рукой, пытаясь сосредоточиться на своем дыхании, чтобы успокоиться.

Как только мне это немного удается, я поднимаю взгляд, и мои глаза сталкиваются прямо с Райаном. Он прислоняется спиной к стойке, скрестив руки на груди. Его глаза полны веселья, а рот растянут в улыбке, от которой у меня готовы слететь трусики. Его улыбка настолько смертоносна, что это должно быть незаконно. Вот так мы и попали во всю эту неразбериху с самого начала.

— Счастье тебе к лицу.

— Я думаю, оно подходит всем.