Тайное содружество

Она прижала руку к груди, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать, и шагнула в мастерскую первой. Дверь за ними захлопнулась. Кирпичные стены и бетонный пол озарял тусклый свет жемчужины, свисавшей с потолка на нитке. Ее сияние разгоралось и меркло в ритме, подобном дыханию. В ее свете они увидели… ничего, пустоту. Комната была совершенно пуста.

– Куда нам идти? – вслух спросила Лира.

– Вниз, – шепнул воздух.

Ван Донген указал пальцем в угол.

– Туда!

Огромный язык пламени вырвался у него изо рта, ударил в потолок и погас, но они успели разглядеть люк в полу. Голландец ринулся поднимать крышку за железное кольцо, но Лира его остановила.

– Нет! Ничего не трогайте. И вниз вы не пойдете. Останетесь здесь и будете ждать, пока я вам не скажу. Мистер Кубичек, проследите за этим.

Кубичек увлек ван Донгена в противоположный угол, и Лира сама подняла крышку. Она увидела деревянные ступени, которые вели в подвал, озаряемый какими-то мрачными вспышками. Внизу Лира остановилась и стала оглядываться. Своды подвала за много веков почернели от дыма. В центре стоял громадный кузнечный горн под медным колпаком, труба уходила в потолок. Тысячи разных предметов стояли на полу, свисали со стен и потолка: реторты, тигли, глиняные банки; ящики без крышки, с солями, пигментами и сушеными травами; книги, старые и новые, большие и маленькие – некоторые были открыты, другие теснились на полках; философские инструменты, компасы, фотографический пресс, камера-люцида, целый стеллаж лейденских банок, генератор Ван де Граафа; кучи костей, среди которых вполне могли оказаться и человеческие; всевозможные растения под пыльными стеклянными колпаками и еще очень много всего. «Мейкпис!» – подумала Лира. Все это живо напомнило ей лабораторию оксфордского алхимика.

У печи, озаренный багровым светом углей, стоял человек в грубой рабочей одежде. Он мешал в кипящем котле нечто, источающее едкий запах, и декламировал некий текст – возможно, заклинание… возможно, на древнееврейском языке. Лира пока не могла разглядеть его как следует, но по профилю было ясно, что перед ней человек средних лет, гордый, нетерпеливый, сильный и обладающий недюжинным умом. Ее он, судя по всему, еще не увидел.

На мгновение он напомнил ей отца… но Лира постаралась тут же выкинуть эту мысль из головы и поспешно перевела взгляд на другой большой предмет, попавший в ее поле зрения, – каменный чан футов десяти в длину и шести в ширину. Высотой он был ей по пояс.

Чан был полон воды, а в воде… извиваясь, устремляясь то в одну сторону, то в другую, изгибаясь и едва не завязываясь узлом, как вьющаяся жимолость, ползущая по ветке дерева, не останавливаясь ни на миг, сновала русалка – идеальная, прекрасная, грациозная. Деймон Корнелиса ван Донгена – Динесса, водяной дух.

Она была удивительно хороша – нагая, с длинными черными волосами, струившимися в воде, как ленты нежнейших водорослей. Развернувшись у дальнего края чана, она увидала Лиру и метнулась к ней, стремительно, как рыбка.

Но прежде чем она выплеснулась из воды, Лира поспешно прижала палец к губам и показала на погруженного в свои заклинания волшебника. Русалка поняла и послушно замерла на дне, испытующе глядя на Лиру сквозь толщу воды. Лира кивнула, попробовала улыбнуться и тут только заметила громоздившуюся над чаном путаницу клапанов, поршней, карданных и коленчатых валов, шестерней и прочих деталей, чьих названий она не знала, а назначения не могла угадать.

Сзади раздался крик, и струя огня опалила ей волосы. Она обернулась: ван Донген уже спустился до половины лестницы. На нем висел, морщась от боли, Кубичек. Обожженную ладонь Лиры дернуло болью.

Они ступили на пол подвала, и тут разверзся ад. Чучело крокодила, тихо висевшее на цепях под потолком, развернулось, хлестнуло хвостом и взревело. Батарея пыльных сосудов, каждый объемом в галлон или больше, с жуткими странными заспиртованными образцами внутри, с зародышами, гомункулами и кефалоподами, озарилась изнутри, а мертвые твари заколотили кулаками в стекло, яростно завыли и заметались в своих банках. Металлическая птица в ржавой клетке хрипло заголосила. Вода в бассейне с Динессой в ужасе отхлынула от ван Донгена, поднялась огромной волной и застыла, сверкая и трепеща, а в ней – водяной деймон, словно насекомое, навеки застывшее в янтаре. Русалка увидела своего человека и, простирая к нему руки – из воды в воздух, закричала:

– Корнелис! Корнелис!

Все это случилось так быстро, что никто не успел ничего сделать.

– Динесса! – воскликнул ван Донген и кинулся к замершей волне. Динесса бросилась из стеклянного плена прямо в его объятия.

Они соединились во взрыве и вспышке пламени. Еще секунду Лира видела их лица, озаренные грозовым сиянием, охваченные экстазом, слившиеся в последнем поцелуе, – и вот их уже не стало. Зато в механизмах над чаном что-то происходило. Струи перегретого пара устремились к цилиндрам, заколотили поршни, карданные валы заходили взад и вперед, вращая гигантское колесо. Защелкали, затикали хорошо смазанные детали.