Тайное становится явным

Ожесточенные бои продолжались и в Арденнах.

Англия и США оказались не в состоянии своими силами приостановить вражеское наступление, несмотря на трехкратное превосходство в пехоте, преимущество в танках и авиации. За месяц ожесточенных боев армии союзников потеряли 120 тыс. человек, 600 танков[684].

Так действовал настоящий союзник

В этот критический для западных держав период Рузвельт и Черчилль решили обратиться за срочной военной помощью к своему союзнику — СССР. Лишь новое наступление советских войск на Востоке привело бы к ослаблению немецкого прессинга на Западе.

В Москву был направлен полномочный представитель Рузвельта и Черчилля, заместитель Эйзенхауэра главный маршал авиации Теддер. Однако нелетная погода задержала его в Каире. Время не ждало. Обстановка на фронте для армий союзников катастрофически ухудшалась. Тогда Черчилль, по согласованию с Рузвельтом и Эйзенхауэром, 6 января 1945 г. обратился к И. В. Сталину со специальным посланием:

«На Западе идут очень тяжелые бои… Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной информации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне»[685].

Когда армии Англии и США оказались в критическом положении, а точнее, под угрозой разгрома, Черчилль не спрашивал: готова или не готова Красная Армия к наступлению после ожесточенных летне-осенних боев 1944 г. в Прибалтике, между Тисой и Дунаем в Венгрии и в Северной Финляндии. Когда союзникам стало трудно — Черчилль ставил вопрос о немедленных военных действиях со стороны союзника, забыв, как он саботировал открытие второго фронта в самые тяжелые дни боев на Востоке.

Советское правительство сразу же откликнулось на обращение союзников. И хотя советские армии еще не полностью были подготовлены к наступлению и погода не благоприятствовала этому, глава Советского правительства сообщил в ответном послании Черчиллю:

«…Учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам»[686].

Решение Советского Верховного Главнокомандования вызвало восхищение Черчилля. «Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание… — писал он 9 января 1945 г. главе Советского правительства… — Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами»[687].

Верное своему союзническому долгу, Советское Верховное Главнокомандование передвинуло сроки наступления против немцев на Восточном фронте с 20 на 12 января 1945 г., хотя «согласно решениям, принятым на Тегеранской конференции, Советское правительство не было обязано предпринимать зимнее наступление»[688].

12 января Красная Армия перешла в небывалое по своим масштабам наступление на фронте в 1200 километров — от Балтики до Карпат. Были задействованы 150 советских пехотных и танковых дивизий. Мощная оборона гитлеровцев, созданная ими в течение нескольких лет, была взломана. Армии сделали гигантский бросок от Вислы до Одера, создали плацдарм для наступления на Берлин. Была полностью освобождена Польша. Развернулись бои на территории Германии.