Тайное становится явным

США усиленно возрождают японский милитаризм, вовлекают Японию в свою глобальную стратегию. Фактически создается японо-американский союз. Он получил свое официальное оформление в 1951 г. заключением Сан-Францисского «договора безопасности». В 1960 г. этот договор пересмотрен, а с 1970 г. автоматически продлевается. Империализм США «рассматривает Японию как важнейшую опору в проведении своей агрессивной политики на Азиатском континенте, в качестве бастиона антикоммунизма на Дальнем Востоке»[987].

Империализм пытается душить прогрессивные движения, проводит гонку вооружений, провоцирует в различных регионах локальные войны и вооруженные конфликты.

Народам потребовались годы и годы напряженной борьбы, чтобы отстоять и закрепить результаты победы, достигнутой во Второй мировой войне, сохранить мир, добиться ослабления международной напряженности.

* * *

Лишь в 70-е годы Советскому Союзу, другим социалистическим странам, всем демократическим силам, неустанно боровшимся за мир, безопасность и разоружение, удалось добиться заключения целой серии международных договоров и соглашений, образовавших «материальную ткань» политики разрядки, оздоровившей международный климат, принесшей благотворные плоды всему человечеству.

1 августа 1975 г. в Хельсинки 33 государствами Европы, а также США и Канадой был подписан Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Этот акт не только подвел коллективно необходимый политический итог второй мировой войны, но и воплотил принципы международного общения, в основу которых фактически легла идея мирного сосуществования государств с различным общественным строем.

Вот эти принципы: суверенное равенство, неприменение силы или угрозы силой, нерушимость границ, территориальная целостность государств, мирное урегулирование споров, невмешательство во внутренние дела, уважение прав человека и основных свобод, равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой, сотрудничество между государствами, добросовестное выполнение обязательств по международному праву.

Верность этим принципам, верность высоким идеалам мира, свободы и сотрудничества народов советская внешняя политика сохранила и в период спровоцированного империализмом нового обострения международной обстановки на рубеже 70–80-х годов и в последующие годы.

Вместе с тем в прошлом имелась известная недооценка политических возможностей обеспечения безопасности нашей страны и снижения международной напряженности. Гонка вооружений, в которую оказался втянутым и Советский Союз, принимала все большие масштабы, человечество все ближе подходило к опасной черте.

«Повсюду в мире в сознании народов, политических, общественных сил, — отмечал Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев, — самой разной ориентации и мировоззрений все прочнее утверждается убеждение: на карту поставлено само существование рода человеческого, настало время решительных и ответственных действий»[988]. Именно поэтому КПСС приступила к совершенствованию и обновлению нашей внешнеполитической работы на базе нового мышления, основы которого были заложены апрельским (1985 г.) Пленумом ЦК КПСС и XXVII съездом партии.

Новые подходы к реалиям современного мира придали невиданный динамизм внешней политике СССР, позволили выдвинуть целый ряд крупных инициатив.

Это — программа поэтапной ликвидации ядерного оружия к 2000 г., всеобъемлющая система международной безопасности, свобода выбора, баланс интересов, «общеевропейский дом», перестройка отношений в азиатско-тихоокеанском регионе, оборонная достаточность и ненаступательная доктрина, снижение уровня вооружений как путь к укреплению национальной и региональной безопасности, отзыв войск и баз с чужих территорий, меры доверия, международная экономическая безопасность, идея непосредственного включения авторитета науки в мировую политику.

«В основу наших контактов по межгосударственной линии, — отмечал М. С. Горбачев в своем докладе на XIX Всесоюзной партийной конференции 28 июня 1988 г., — был положен диалог, а в сфере разоружения — готовность к глубокому взаимному контролю. Это позволило раздвинуть диапазон доверия далеко за пределы привычного мировоззренческого спектра. И мы обнаружили немалый потенциал взаимопонимания и готовности к сосуществованию и сотрудничеству даже во влиятельных кругах, идеологически очень далеких от нас.

Наше искреннее и открытое приглашение к совместным размышлениям и поискам встретило большой отклик в мире. А гласность, перестройка придают „материальную“ убедительность нашим внешнеполитическим идеям и инициативам»[989].