Тайное становится явным

Укреплению безопасности СССР способствовало мирное воссоединение Бессарабии, захваченной в январе 1918 г. буржуазно-помещичьей Румынией, и Северной Буковины. В августе 1940 г. они вошли в состав СССР. Историческая справедливость была восстановлена.

В целом границы СССР были отодвинуты на запад на 200–350 километров.

«Изменение границ принесло с собой определенные трудности. Большинство укрепленных районов, построенных вдоль старых границ, потеряли свое прежнее значение. Поэтому в 1939 г. были сокращены штаты их войск более чем на одну треть, в 1941 г. с второстепенных участков снята часть артиллерии… Ускоренными темпами началось создание укрепленных районов вдоль новых границ. На их строительстве ежедневно работало около 140 тыс. человек. Но все же оно к моменту нападения фашистской Германии на СССР не было закончено. Кроме того, на территории западных областей Белоруссии и Украины еще не было закончено переоборудование железных дорог с узкой европейской колеи на широкую союзную. Хуже, чем в старой приграничной полосе, были развиты здесь линии связи. А времени было мало. Незавершенность работ по укреплению наших западных границ к началу войны очень затруднила их оборону»[295].

Москва защищает Балканские страны

Советская дипломатия активно противодействовала распространению фашистской экспансии на Балканы. Гитлеровская агрессия на Балканах представляла самую непосредственную угрозу интересам СССР, о чем Советское правительство не раз заявляло Берлину. В конце 1940 и начале 1941 г. Советское правительство вело с Германией переговоры о недопущении распространения ее экспансии на Балканы. Но результатов, подобных обеспечению нейтралитета Швеции, Советскому Союзу здесь не удалось достигнуть.

Известно, что болгарский народ всегда стремился к союзу с братским русским народом, освободившим его от пятивекового турецкого гнета. Но болгарская правящая клика династии Кобургов, будь то царь Фердинанд или Борис, придерживалась, вопреки воле болгар, политической ориентации на Австро-Венгрию и кайзеровскую Германию, а накануне и в период второй мировой войны — на гитлеровскую Германию.

Георгий Димитров говорил: «Одной из важнейших причин всех национальных несчастий и катастроф, которые постигали наш народ в последние десятилетия, является великоболгарский шовинизм, великоболгарская идеология… На этой почве у нас годами бесчинствовал фашизм. На этой почве германская агентура при царе Фердинанде и при царе Борисе продала Болгарию немцам и превратила ее в орудие немецкого империализма против наших освободителей»[296].

Разгром Франции, подписание Тройственного пакта держав «оси», стремительное наращивание военного потенциала фашистской Германии, новые акты агрессии — все это способствовало втягиванию тогдашних руководителей Болгарии в русло политики фашистской Германии.

Советское правительство стремилось закрыть агрессорам путь на Балканы, в Болгарию. Оно дважды в 1939–1940 гг. предлагало Болгарии подписать договор о взаимопомощи. Первый раз это предложение было сделано народным комиссаром иностранных дел СССР через болгарского посланника в Москве Антанова 20 сентября 1939 г. Но правительство Болгарии, испытывавшее сильное давление Германии, а также Англии, ответило отказом, заявив, что «этот пакт может вызвать осложнения». Советский Союз продолжил свои усилия, пытаясь убедить болгарских политиков в необходимости борьбы за независимость страны перед лицом угрозы фашистского порабощения. С этой целью в конце ноября 1940 г. в Софию была направлена советская делегация во главе с А. А. Соболевым, вновь предложившая Болгарии заключить пакт о взаимопомощи. СССР предлагал Болгарии оказать военную помощь в случае нападения на нее.

Советское предложение было обсуждено на узком заседании болгарского правительства с участием царя Бориса и отклонено[297]. Причина все та же: болгарская верхушка ориентировалась на фашистскую Германию. Пронацистски настроенное правительство Филова уже тогда вело переговоры с Гитлером.

Царь Борис при встрече с Гитлером подобострастно заверял его: «Не забывайте, что там, на Балканах, вы имеете верного приятеля, не оставляйте его»[298].