Тайное становится явным

В составе делегации США были: специальный помощник президента Г. Гопкинс, посол в СССР А. Гарриман, начальник штаба армии США генерал Д. Маршалл, главнокомандующий военно-морскими силами США адмирал Э. Кинг, начальник штаба военно-воздушных сил США генерал Г. Арнольд, начальник снабжения армии США генерал Б. Сомервелл, начальник штаба президента адмирал У. Леги.

В делегацию Великобритании входили: министр иностранных дел А. Иден, начальник имперского генерального штаба генерал А. Брук, посол в СССР А. Керр, фельдмаршал Д. Дилл, первый морской лорд-адмирал Э. Кеннингхэм, начальник штаба военно-воздушных сил Великобритании главный маршал авиации Ч. Портал, начальник штаба министра обороны генерал X. Исмэй[523].

За одним столом в Тегеране встретились профессиональный революционер Сталин, родовитый аристократ из древнего английского рода герцогов Мальборо Черчилль, всю свою жизнь посвятивший борьбе с коммунизмом, и, наконец, аристократ, защитник интересов финансового капитала США Франклин Делано Рузвельт.

При полной противоположности политических взглядов представителей двух общественных систем — системы социализма и системы капитализма, при самом различном понимании целей войны у них была и общая задача — разгром фашистской Германии и ее союзников.

Поскольку в Тегеране не было утвержденной повестки дня, дискуссии велись свободно, подчас недостаточно систематично, затрагивая разные проблемы. По взаимной договоренности Рузвельт был избран председателем конференции, что он и осуществлял на всех четырех пленарных заседаниях с большим тактом, искусством и хладнокровием.

Рузвельт, открывая заседание, сказал:

— Я хочу заверить членов новой семьи — собравшихся за этим столом участников настоящей конференции — в том, что мы все собрались здесь с одной целью, с целью выиграть войну как можно скорее…[524]

Рузвельт предлагал обсудить и другие проблемы, например проблемы послевоенного устройства.

Черчилль, взявший слово за Рузвельтом, так обрисовал значение встречи:

— Это — величайшая концентрация мировых сил, которая когда-либо была в истории человечества. В наших руках решение вопроса о сокращении сроков войны, о завоевании победы, о будущей судьбе человечества…[525]

Если бы Черчилля по-настоящему беспокоили судьбы человечества, британские и американские армии сделали бы все возможное, чтобы своевременно открыть второй фронт, спасти тем самым сотни тысяч, миллионы человеческих жизней. А пока это были лишь хорошие слова.

Глава советской делегации, приветствуя участников конференции, выразил надежду на ее успех, пожелав «в должной мере, в рамках сотрудничества, использовать ту силу и власть, которую нам вручили наши народы»[526].

Вокруг операции «Оверлорд»

Важнейшими вопросами, обсуждавшимися в Тегеране, были проблемы дальнейшего ведения войны, и прежде всего вопрос о втором фронте.

На первом же заседании глав правительств в Тегеране советская делегация настойчиво добивалась от правительств США и Англии точного выполнения принятых обязательств и осуществления крупных военных операций в Северной Франции.

— По-моему, было бы лучше, — указывал глава советской делегации, — чтобы за базу всех операций в 1944 году была взята операция «Оверлорд». Если бы одновременно с этой операцией был предпринят десант в Южной Франции, то обе группы войск могли бы соединиться во Франции. Поэтому было бы хорошо, если бы имели место две операции: операция «Оверлорд» и в качестве поддержки этой операции — высадка в Южной Франции[527].

Советская делегация считала: наибольший результат с военной точки зрения дал бы удар по врагу в Северной или Северо-Западной Франции, являвшейся наиболее слабым местом германской обороны.

Черчилль продолжал отстаивать свою «средиземноморско-балканскую стратегию», настойчиво добивался принятия плана вторжения англо-американских войск на Балканы, в Восточное Средиземноморье, даже если это задержит осуществление операции «Оверлорд» на два-три месяца[528].

До начала операций по форсированию Ла-Манша Черчилль убеждал провести операцию на итальянском фронте по занятию Рима. Он предлагал выделить из 22–23 дивизий, которые находятся в районе Средиземного моря, лишь «достаточное количество» частей для удара во Франции, а «остальные дивизии будут держать фронт в Италии»[529]. Нетрудно было понять: стремление Черчилля атаковать Германию не с запада, а с юга или с юго-востока, склонить союзников предпринять основные операции на Балканах или в восточной части Средиземного моря неминуемо повело бы к отсрочке, если не к срыву «Оверлорда». Эти операции, как известно, не могли бы заменить второго фронта во Франции и преследовали не столько военные, сколько политические цели.

Черчилль, говорил Рузвельт своему сыну Эллиоту, «смертельно боится чрезмерного усиления русских»[530].

Советская делегация, не допуская отсрочки операции «Оверлорд» до июля — августа 1944 г., что было бы равносильно ее срыву, настаивала, чтобы май был предельным сроком для осуществления этой операции.