Тайное царство секты Бай Хе

— Эта госпожа не Бодхисаттва, спасение всех живущих не ее путь. — отрезала я. Несмотря на то, что милосердие, сострадание, и готовность прийти на помощь лицемерно восхваляются как добродетель, не так много людей, которые готовы бескорыстно проявлять эти качества. Не зная, кто какую опасность несет или может нести в будущем, я не была готова помогать этому человеку.

— Получив немного помощи, я уйду так же тихо, как и вошел, ровно как того и желает благородная госпожа.

А вот это было заманчиво. Вот только слова порой легче, чем облако. Доверие зыбко.

— Если благородная госпожа хочет гарантий, этот незначительный практик готов дать их. — продолжали искушать за спиной. Этот вариант приемлем.

— Тогда я хотела бы услышать громовую клятву, — за спиной воцарилась напряженная тишина. Немногие практики готовы поставить на кон свое развитие, впрочем, немногие и требуют такового. При попытке нарушении условий “громовая клятва” сначала предупреждала оступившегося неприятными покалываниями или иными незначительными проявлениями, а вот в случае преступления формальных условий полностью уничтожала развитие практика, сжигая меридианы и разбивая даньтянь на куски, одновременно причиняя невыносимую боль и сопровождаясь громовыми раскатами, за что и получила свое название.

— Что бы ты хотела услышать в этой клятве? — речь незнакомца стала менее формальной, и мне это не понравилось. Нормы этикета и строгая формальность в разговоре создают дистанцию и не позволяют сократить ее внезапно. И вот такое резкое эмоциональное приближение заставило меня поморщиться. Я не любила, когда люди неожиданно начинают выказывать свою близость. Это вызывало у меня физический дискомфорт. А еще в такие моменты я была склонна согласиться с утверждением одного из ухажеров Юлань, который в запале очередной их со мной ссоры бросил:

— Да у тебя просто аллергия на людей!

И если подумать, я склонна согласиться с этим утверждением. У меня аллергия на глупых, раздражающих, и пытающихся быть ко мне неоправданно близко людей.

— Благородная госпожа, — в своей речи я продолжила придерживаться формальной речи, пытаясь таким образом донести до него степень своего раздражения и неприятия подобной вольности. — хотела бы услышать, что получив помощь, вы покинете это место. Вы никогда не причините вреда этой госпоже. — насколько бы милосердной я ни была, своя безопасность прежде всего,— вы покинете это место, не причинив вреда персоналу, не нанесете урона или ущерба чайхане. И никогда не будете пытаться вернуться сюда с желанием отомстить или как-то навредить этому месту.