Тайное учение даосских воинов

Одним из принципов обучения, помимо развития интуитивного, комбинаторного и ситуационного мышления, было параллельное изучение техник, когда одновременно с тем, что он может выполнить сегодня, ученик изучал технику «завтрашнего дня», то, что он сможет выполнить только через несколько лет, и то, что он не сумеет сделать никогда. Вместе с простыми техниками я запоминал упражнения максимального уровня сложности. Эти супертехники должны были заставить меня по-новому переоценить свои возможности, выработать новый взгляд на воинское искусство. Сверхсложные техники вводились не как элементы боя, а как упражнения, и ученик, пытаясь выполнить нечто, превышающее его возможности, подготавливался к качественным скачкам в более простых и доступных ему техниках.

Глава XVI

Я старался не упоминать о Ли в разговорах со своими Друзьями и учениками и, если показывал им какие-то техники или приемы, которым Ли меня обучал, никогда не говорил об источнике или системе, откуда эти приемы появились. Обычно я объяснял, что выдумал это сам или слегка видоизменил какую-нибудь известную технику. Как правило, моих знакомых удовлетворяли такие объяснения, но я не учел, что сотрудники КГБ не будут так легковерны. В то время я вел определенную работу с офицерами госбезопасности, о которой я не могу здесь рассказать, и, кроме того, я сначала в малом зале «Динамо», а потом в большом спорткомплексе «Динамо» вел факультативные группы сотрудников милиции, прокуратуры и госбезопасности. Также у меня тренировались некоторые люди из обслуживающего персонала спорткомплекса, и они так хорошо ко мне относились, что поздно вечером меняли для меня воду в бассейне, чтобы я мог прийти и поплавать в свежей, чистой воде.

В то время КГБ интересовало все, относящееся к боевым искусствам, но еще больше Комитет интересовался теми, кто эти искусства распространял. Следить за деятельностью таких наставников было нетрудно, потому что сведения об их связях, техниках и личной жизни, правда зачастую сильно искаженные и преувеличенные, с быстротой лесного пожара распространялись в среде поклонников рукопашного боя.

Комитетчики начали подозревать, что существует неизвестный им человек, который меня тренирует, и что этот человек по уровню мастерства превосходит всех иностранных студентов и тренеров, состоящих у них на учете. По молодости лет я не задумывался о последствиях, показывая им техники Ли и называя их никому не известными и непривычными словами. На вопросы, откуда я это знаю, я отшучивался фразами типа:

«Все во всем, все вокруг нас и все внутри нас, и надо, мол, улавливать информацию из воздуха».

Часто мои собеседники продолжали настаивать, тоже стараясь вести беседу в шуточном ключе, но я улавливал в их голосах определенную напряженность и не спешил быть откровенным.

Однажды я встретился в городе со Славиком, чтобы вместе поехать на Партизанское водохранилище, где нас ожидал Ли. Утром того же дня у меня был очередной разговор с комитетчиком, интересовавшимся источником моих знаний.

После этого разговора я никак не мог избавиться от гнетущего беспокойства. Я понял, что о системе Ли и ее философии Комитету абсолютно ничего не известно, и это заинтересовало меня.

Я раньше задавал Ли вопрос, почему никто никогда не слышал о его школе, и он вскользь ответил, что наиболее сильное и эффективное искусство всегда было тайным, что в тайные кланы был достаточно жесткий отбор учеников, знания передавались далеко не каждому, освоить их было трудно, поэтому разным людям давались разные части знания. Учение разбивалось на части, что тоже не способствовало его распространению.

Ли тогда сказал, что мир завоевывают простейшие формы, которые кажутся человечеству панацеей, но на самом деле не имеют внутреннего содержания, достаточного для того, чтобы быть гармоничными. Я думал о том, что до сих пор не знаю, откуда пришло это учение, кто такой Ли, откуда он появился, и каковы его реальные цели. Я не мог понять, почему все окутано такой глубокой тайной. Общие высказывания меня больше не удовлетворяли.

Я высказал свои сомнения Славику, на что он с присущей ему простотой ответил:

— Ты видишь, насколько это учение захватило тебя. Какая тебе разница, насколько глубоки его корни и откуда они исходят. Вспомни, что говорил Учитель — если ты идешь по пустыне, умирая от жажды, и вдруг увидишь родник, ты не будешь спрашивать, откуда он появился, а припадешь к воде, чтобы утолить жажду.

Я рассказал, что системой Ли, а возможно, и им самим заинтересовался Комитет и что все это меня беспокоит, потому что если они зацепятся за что-то, то уже не оставят в покое, стараясь добраться до Учителя любой ценой, и я не знаю, к чему это может привести.

— Будем учиться до тех пор, пока судьба дает нам такую возможность, — сказал Славик.

— Не знаю, стоит ли говорить Учителю о том, что Комитет им заинтересовался, — поделился сомнениями я. — Мне бы не хотелось его напрасно тревожить.