Тайное венчание

— Могу предположить, — произнесла она. — Жозефина предложила тебе «призвать меня к порядку» — Боже, какое отвратительное выражение!

Она сердито топнула ножкой и бросила на Наполеона тревожный взгляд из-под длинных ресниц, чтобы определить, как встретил он её слова.

В полупрозрачном неглиже, стоя спиной к окну, где полыхал закат, принцесса казалась обнажённой.

Несколько секунд Наполеон задумчиво смотрел на неё, затем заговорил:

— Ты не хуже меня знаешь, что, пока твой супруг находится в Булони, ты должна вести себя прилично — иначе немедленно отправишься в Италию!

Полина широко развела руками, и неглиже распахнулось, обнажив её наготу.

— Pardi! — в который раз за день повторила она своё любимое ругательство. — Что я делаю дурного? Только то, что дышу! Все эти женщины — и твоя старая ведьма-жена тоже — просто мне завидуют! Стоит им взглянуть мне в лицо, и они уже готовы обвинить меня во всех смертных грехах!

— Ну, сейчас разговоры идут не только о твоём лице, — ответил Наполеон.

Однако он улыбался — а это значило, что Полина наполовину выиграла.

Желая укрепить свою победу, принцесса бросилась ему на шею и прижалась щекой к щеке.

— Милый мой Наполеон, зачем ты их слушаешь? — неясно ворковала она. — Я веду себя как ангел, честное слово! А если мне хочется сделать что-нибудь неприличное, я крепко запираю дверь и задёргиваю шторы!

Наполеон снова расхохотался.

— Малышка, ты безнадёжна и неисправима — но я не могу на тебя сердиться!

Полина отпустила его шею и поправила на себе неглиже.

— Иди сюда, на диван, и поговорим, — промурлыкала она. — Мы с тобой так давно не болтали вдвоём!

— Я не могу остаться, — ответил Наполеон. — Расскажи-ка мне лучше об этом молодом шведе. Что он значит для тебя?

— О чем это ты? — переспросила Полина. — «Что значит?» Да ничего не значит, просто с ним приятно проводить время — и потом, он божественно красив!

— Я не об этом, — ответил Наполеон. — Ты не хуже меня знаешь, что королевские дворы Европы смотрят на мой двор с плохо скрытым отвращением. Любой скандал в моей семье они подхватят и используют как оружие против меня! Моя репутация погибнет — так же верно, как если бы в неё попал наряд!

В его голосе Полина услышала горечь и в приливе нежности уткнулась лицом ему в плечо.

— Милый мой брат, обещаю, я буду очень, очень осторожна — ради тебя! — поклялась она.

— Если ты нарушишь слово, я очень рассержусь.

— Клянусь жизнью! Теперь я буду не только дверь запирать, но и ставни!

Наполеон снова не мог сдержать смеха. Отсмеявшись, он поднялся и заговорил уже другим тоном:

— Здесь, в спальне, я видел очень милую девушку, милашка сказала, что она твоя новая швея.

— Да, она приехала только сегодня.

Наполеон не ответил.

— Она тебе понравилась? — осторожно спросила Полина.

— Да, пожалуй. Удивительно привлекательная девушка! Ты заметила, что глаза у неё цвета фиалок?

— Вот как? Может быть, я её не разглядывала.

— Что, если я приеду сюда завтра вечером и зайду через садовую калитку? Ты скажешь ей, чтобы на меня встретила?

— Хорошо, скажу.

— Вот и отлично!

Наполеон вынул из жилетного кармана усыпанные бриллиантами часы.

— Пора уходить, у меня назначена встреча.

Полина поцеловала брата в щеку и, взяв под руку, проводила до дверей.

— Не забывай о хорошем поведении, — напомнил он ей у выхода, — и скажи маленькой Фиалочке, чтобы ждала меня завтра в девять часов. Я приглашён на ужин, но постараюсь освободиться пораньше.

— Не забуду, — пообещала Полина.

Император прошёл через холл — лакеи выстроились в ряд и склонились перед ним в низком поклоне, — вышел на улицу и сел в экипаж.

Полина поспешила наверх.

— Отлично! — говорила она себе. — Лучше ничего и быть не может!

Хорошенькая швея отвлечёт Наполеона от Жозефины — а значит, и от тех мерзостей, что нашёптывает ему жена про принцессу. Полина была уверена, что атака исходит именно от Жозефины.

— Что бы она там ни говорила, — сказала себе Полина, входя в спальню, — а Акселя я не брошу! По крайней мере, пока он мне самой не надоест!

Одевшись и удостоверившись, что выглядит ещё лучше обычного, принцесса отослала прочь горничных, а Верните приказала остаться.

Наступило молчание. Вернита ждала дальнейших распоряжений, вопросительно глядя на принцессу.

Она совершенно не ожидала, что принцесса заговорит с ней о своём всемогущем брате.

— Император сказал мне, — начала наконец Полина, — что у вас глаза цвета фиалок. Вам кто-нибудь говорил такое раньше?

— Н-нет, мадам, — робко ответила Вернита.

Её вдруг охватила неописуемая тревога. Почти с ужасом ждала девушка следующих слов принцессы.

Что ещё сказал император? Что грозит Верните? Как она выпутается из этой истории?

— Мой брат высоко ценит красоту, особенно женскую, — продолжала принцесса, глядясь в зеркало. — Для вас большая честь, что он обратил на вас внимание и пожелал полюбоваться вашими прелестными глазками ещё раз. Завтра вечером, в девять часов, вы будете ждать его в главной спальне.

— Ждать… императора?

Вернита с трудом выговорила эти слова. Она едва держалась на ногах — так она была потрясена.