Тайное зеркало (СИ)

— У меня был сын, а ты просто член семьи, сильно ущемленная в правах, так что будь любезна обращаться ко мне как положено.

— Леди Поттер… — девушка присела в реверансе, склонив голову.

— Так-то лучше, — нарисованная волшебница устроилась на кресле в картине, и махнула рукой, — сядь, разговор будет не из простых.

Дорея Поттер, впервые за долгие годы выбравшаяся со своей картины, спрятанной Джеймсом в дальнем чулане со всеми остальными портретами, с разочарованием оглядывала собственное дитя. Поздний и такой желанный ребенок, отрада матери и надежда отца… балованный, капризный, недалекий… М-да… Разве могла она подумать, что собственный сын окажется такой эгоистичной сволочью?! Что сможет спокойно смотреть на смерть жены и мучения маленького Гарри? Что сможет отказаться от родной крови? Что позволит распоряжаться в доме этому козлу бородатому?! Дорее было стыдно и за себя, и за мужа. Это была и их вина, это они недоглядели, они позволили Джеймсу вырасти таким… таким… таким эгоистом! А теперь их внуку предстоит все исправлять…

Речь матери была сумбурной и далека от аристократических норм. Джемма и не подозревала, что ее утонченная мама знала такие выражения. Она была благодарна за то, что мать лишь портрет, иначе… простым рукоприкладством дело бы не закончилось, быть бы ей поротой розгами, как пить дать! А сколько идиоматических выражений и ненормативной лексики! Экспрессии! Слава Мерлину, что это лишь слова!

Джемма думала, что выволочкой от мамы все и закончится, но нет. Портреты не оставляли ее ни на минуту, и когда она пыталась скрыться от них в ванной комнате, то дверь оказывалась заперта (если ей в действительности туда не было нужно). Отец, деды, прадеды, бабушки, прабабушки, тетки, дядья — все родственники, имеющие портрет приходили к ней в комнаты высказать свое ФИ! Казалось бы — собака лает, караван идет. Что они могут кроме слов? Но оказалось, что вода камень точит, и зачатки совести пробудились, заставляя Джемму посмотреть с другого ракурса на свои поступки.

Лили — нежная, мягкая, но такая сильная. Она была настоящей львицей, которая до последней секунды защищала сына, а он — Джеймс — подложил труп маггла на свое место, а сам прятался в шкафу под мантией-невидимкой, слыша последний крик жены и холодное: «Авада Кедавра». Слышал крики маленького сына, слышал, как прибежал Снейп и выл белугой над трупом его жены. Почему, ну почему теперь вдруг стало так больно? Совесть. Совесть страшный зверь. Она грызет днями и ночами, не знает усталости, прокручивает перед глазами картинки, пока ты не начнешь стучаться головой о стену, наконец-то понимая — ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ!!! Каким ублюдком без родины и флага ты оказался! И впервые задумываешься — а что тебя ждет за гранью? Что будет с тобой, когда придет твое время? Какое наказание Смерть приготовит для тебя за все твои поступки? И эта самая СОВЕСТЬ проснулась в Джемме Поттер, морально истязая ее.

Довольные родственники отстали от девушки, оставляя ее на свой собственный суд. Он ведь самый страшный. Он выносит приговор и приводит его в исполнение. Совесть Джеммы оказалась огромным хищником, и грызла ее сутки напролет.

Практически то же самое происходило и в доме на Гриммо. Спика, бежавшая когда-то из дома от родни, теперь не имела возможности побыть в тишине. Постоянно находился портрет, желавший поговорить с ней по душам. Конечно, вины у Сириуса было не так много, как у Джеймса, но портретам было все равно. Они находили болевые точки и заставляли ленивый мозг и атрофировавшуюся совесть трудиться. Вальбурга с особым, даже каким-то иезуитским тщанием рассказала о беременности и родах. Объяснила, ЧТО ждет впереди высокомерную, но недалекую Спику, приведя ее в ужас физиологическими подробностями.

Бывшие любовники (а они были уверены, что не просто любовники, а любимые) и думать забыли друг про друга, поглощенные новыми и очень неприятными переживаниями.

Нора. Нора за неделю перестала соответствовать своему ужасному, нужно это признать, названию. Артур так и не мог понять с чего вдруг его дом, в который он когда-то привел молодую жену, стал ТАК называться. Конечно у него не было Уизли-мэнора, но его дом имел приятное название — «Яблоневый сад», потому как вокруг дома росло очень много яблонь, их и сейчас немало. Да и не был похож небольшой уютный коттедж на теперешний курятник.

А после ритуала у Артура Уизли словно пелена в глаз упала! Это нечто — пристройка на пристройке, клетушки, держащиеся на честном слове и магии, ужасные скрипучие лестницы, непонятная планировка, пыль и паутина, закопченные стены, и вечно забитый сажей камин, коптящий на весь… к-хм дом. Еще и упырь на чердаке прикормился! И куда он смотрел? Почему позволил сделать из своего дома этот ужас архитектора, этот неудачный выкидыш небоскреба?! Ответов не находилось…

Сыновьям, как выяснилось, тоже не нравился этот сарай, и его решено было снести, вернее, снести решено было пристройки, которые держались лишь благодаря заклинаниям. Билл, как самый опытный, командовал процессом.