Тайное желание

Анджела изумленно обернулась, услышав мужской голос, к тому же еще и знакомый. Высокий белокурый юноша со светло-голубыми глазами и веснушками, рассыпанными по переносице, когда-то был ее лучшим другом и объектом подростковой влюбленности. Только теперь он заметно возмужал и вместо голубых джинсов и футболки был одет в черные брюки и рубашку со стоячим воротником с белой вставкой.

— Патрик О’Брайен… — Анджела недоверчиво покачала головой.

Они с Патриком вместе учились в католической школе до одиннадцатого класса, пока ее семья не переехала. Анджела вспомнила, как мама упоминала, что Патрик стал священником, но не знала, что он служит здесь, в церкви Святой Екатерины. Интересно, почему мама об этом не сказала. А может, упомянула, только Анджела пропустила мимо ушей. В последнее время она старательно избегала разговоров о друзьях детства. Почти во всех историях о них присутствовали свадьба или рождение очередного ребенка.

— Анджела Раццини, — произнес Патрик с подкупающей улыбкой, от которой когда-то сердце Анджелы сладко замирало. — Давно пора заглянуть к нам.

— Анджела Пейн, — поправила она. — Я замужем.

— Твоя мама говорила.

— Да, конечно. Наверное, вы часто видитесь.

— Каждое воскресенье. Так же, как с твоими сестрами, их мужьями и детьми. Но ты, Анджела, не пришла ни разу. Почему? — заботливо спросил Патрик.

— Я живу в другом конце города.

— Так это вопрос географии? — Патрик испытующе посмотрел на нее.

Интересно, большой ли грех соврать священнику, если вы когда-то делились с ним сандвичами с джемом и ореховой пастой? Поколебавшись, Анджела ответила вопросом на вопрос:

— Давно ты здесь?

— Шесть месяцев. Некоторое время служил в Лос-Анджелесе, но Сан-Франциско мой дом. Как поживаешь?

— Отлично. Просто отлично.

Патрик улыбнулся, как улыбаются священники, когда понимают, что им говорят неправду:

— Поэтому ты пытаешься попасть в мою церковь в пятницу вечером?

— Поддалась минутному порыву. Ехала мимо, увидела церковь и задумалась о прошлом.

Он понимающе кивнул:

— Сегодня твой день рождения. Подходящее время для размышлений.

— Неужели ты помнишь? — изумленно воскликнула Анджела.

— Я много что о тебе помню, Энджи. Помню, как улыбка освещала твое лицо, когда ты чем-то увлекалась. У всех детей, включая меня, сразу же поднималось настроение. И ты обожала рисование. Ты рисовала на всем, что попадалось тебе под руку: на задней стене родительского гаража, на стене моей спальни и даже на заборе миссис Мерфи. Правда, миссис Мерфи твое художество не оценила, — добавил он со смехом.

— Точно. Я думала, она меня проклянет.

Миссис Мерфи жила в угловом доме, в котором, как были уверены все соседские дети, обитали призраки, а старушку искренне считали ведьмой. Как-то летним днем изнывающая от скуки и подзуживаемая Патриком Анджела нарисовала на ее заборе ведьму, летящую на метле над луной. Миссис Мерфи пришла в ярость, а Анджелу родители на месяц посадили под домашний арест. И как будто этого было мало, отвели на исповедь, а потом еще заставили сотню раз прочитать вслух «Аве Мария» и написать соседке письмо с извинениями.

Анджела погрозила Патрику пальцем:

— Это ты меня подбил, а неприятности, как всегда, достались мне.

— Ты была верным другом. Не выдала меня. Я это оценил. — Он помолчал. — Ты по-прежнему рисуешь?

— Не так много, как раньше, но у меня есть маленькая художественная галерея в Ноу-Вэлли. Я выставляю работы местных художников.

— Обязательно как-нибудь загляну, — пообещал Патрик. — А свои работы ты продаешь?

— Не в последнее время.

Анджела не рисовала уже несколько лет. Не было вдохновения. Казалось, ее творческое «я» усохло вместе со всем остальным.

— Меня совсем не удивляет, что у тебя собственный бизнес. Ты всегда увлекала меня своей решимостью добиться успеха, получить все, что хочешь.

— Иногда одной решимости мало.

Иногда необходимо чудо. Только Патрику она этого сказать не могла.

— Да, — согласился Патрик. — Я всегда считал, что молитва помогает.

— Всегда? — с сомнением переспросила Анджела. — Мне и в голову не приходило, что ты станешь священником. Ты обожал неприятности.

Он рассмеялся:

— Эй, не так уж я был плох. Мы вместе ходили в католическую школу, и я прислуживал в алтаре.

— Ну, от тебя я никогда не ожидала, что ты можешь жить безгрешной жизнью. В детстве тебя посещали греховные мысли… вроде лягушки в кармане пиджака мистера Мартина или отвинченных крышек солонок в закусочной.

— Невинные детские шалости, — ухмыльнулся Патрик. — Я вырос, признал свои грехи, покаялся и теперь стараюсь не грешить. Помоги мне Господь.

— Счастливчик, — пробормотала Анджела, вспомнив, что привело ее сюда.

— Что за человек твой муж? Тебе хорошо с ним?

— Да. Он занимается рекламой. Мы познакомились десять лет назад, когда я работала в агентстве графическим дизайнером. Его зовут Колин.

— И где же он сегодня… в твой день рождения?

Его испытующий взгляд напомнил Анджеле, что ей всегда было трудно лгать Патрику, и ей сразу стало не по себе. Казалось, он видел ее насквозь. Возможно, именно благодаря этому качеству старый приятель стал хорошим священником.